Песни Сергея Елисеева

ТОСКА.

Что-то солнце нынче тускло светит - небо серой пеленой затянуло.
А в груди моей от тоски саднит - снова прошлое в душе всколыхнуло.

Я присел в окоп – вижу неба кусок да вершины в туманной дымке.
Чьей-то жизни сегодня окончен срок – в память лица на фотоснимке.

А вздремнув чуток – снова вижу тех, кто остался сегодня в поле.
Отстранив себя от земных утех, - что ж, наверное, такая доля.

Автомат у груди я прижал своей – на него теперь уповаю.
Сколько видеть мне довелось смертей, значит, скоро и свою повстречаю.

ПЕРЕД АТАКОЙ.

Холодное утро. Багровый рассвет.
Я “царапаю” наспех последний привет.
Я должен успеть - до атаки ещё полчаса.

А сердце стучит свой призывный набат,
Как у сотни таких же безликих солдат,
Чьи жизни короче, чем выкрик комбата: “Вперёд”!

И в небо холодное меж облаков
Уносятся души убитых стрелков,
Которые только что были одними из нас.

Нам пули последнюю песню споют.
Я вижу, я знаю - нас всех здесь убьют.
Пусть ночи дождливые плачут о нас.

РАЗГОВОР НА МОГИЛЕ.

Артуру Агафонову посвящается.

Здорово, приятель!
Давно не видались.
Ну как здесь лежится? Да мне уж всё равно…
А помнишь, Серёга, как с тобой раньше дрались?
Да. Прошлое дело. Забыто давно.

Вновь серое небо над нами висит.
И снова всё в белом, и сердце грустит.
И снова ком к горлу, слеза по щеке.
Шагаю по городу, как тогда вдалеке.

Ну, что, брат, мне скажешь?
Да мы всё уж сказали.
Той промозглой зимою, в тех проклятых снегах.
Под огнём пулемётным мы с тобою лежали.
Я ушёл, ты остался… Так решил их Аллах.

Холодные льдинки блестят на ресницах.
Застыли снежинки на синих губах.
И взглядом стеклянным ты смотришь на небо.
С восходом туманным ушёл, как и не был.

А я вот женился. Уж дочке три года.
Забыть всё старался… Вот только сейчас…
Сейчас бы напиться. Такая погода…
Зачем ты остался?
Ты знаешь, я пас.

Мы где-то под Грозным с тобой породнились.
Под небом свинцовым огнём покрестились.
Тот выстрел раздался, и тень пролегла.
Я ушёл, ты остался. Вот такие дела.

324 МСП ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Белый снег пушистый, чистый, серебристый.
С тёмных туч срываясь, над землёй кружится.
Белым покрывалом поле застилает.
Под Чечен-Аулом взвод наш погибает.

К берегу Аргуна злые духи жмутся.
По взводам пехоты миномёты бьют.
Молодой парнишка так хотел вернуться.
А его сегодня, может быть, убьют.

Праздничной гирляндой в воздухе ракеты.
Поминальной свечкой БМП горит.
Прячась у арыка, курит сигарету.
Тот который будет, может быть, убит.

По земле раскисшей паренёк петляет.
Слёзы ручейками по щекам текут.
Он бежит в атаку и ещё не знает.
Что его сегодня, может быть, убьют.

На разбитом поле танки догорают.
В небе закопчённом бледный солнца диск.
Те, кто жив остался, водку разливают.
У реки над мостом – Чёрный обелиск.

Белый снег пушистый, чистый, серебристый.
С тёмных туч срываясь, над землёй кружится.
Словно белый саван он укрыл округу.
В этот день когда-то потерял я друга.

ОБИДНО, РЕБЯТА.

Ты не видел горячие вспышки
От разрывов фугасных снарядов,
Как кричат, умирая, мальчишки,
Как мутнеют их ясные взгляды.
И как плачет холодное небо,
Обливая убитых слезами...
Ничего ты не знаешь об этом,
Потому что ты не был там с нами.

Но ты всё же вглядись в эти лица,
Что остались на стареньком фото…
Пусть тебе никогда не приснится,
Как погибла десантная рота,
Как горят боевые машины
На вокзале в разрушенном Грозном,
Как стреляют седые вершины,
Как реву я в окопе промозглом.

Пусть убиты, разорваны в клочья,
Пусть остались одни медальоны.
Пусть пропали без вести, бессрочно.
Пусть скорбят овдовевшие жёны.
Пусть стране неизвестны герои,
И пускай генералам не стыдно…..
И пускай те кто выжил – изгои.
Пусть! …И всё же ребята обидно.

ВОСПОМИНАНИЕ О ВОЙНЕ.

Я по мирным проспектам гуляю, а вокруг всё беспечные лица.
А я мысленным взором листаю неотправленных писем страницы
Тех ребят, что навеки остались в проржавевшей грязи над Аргуном,
Эти письма по ветру метались уподобившись белым воронам.

Небо серое плачет дождями. Пусть хоть кто-то над нами поплачет.
Плачем мы над своими друзьями. Кто-то тихо в стороночке плачет.
Ой ты, серое горное небо, что ж ты давишь солдату на душу?
Никогда ведь я плаксою не был, а теперь слёзы горькие душат.

Вы налейте, ребята, мне водки. Да в железную кружку побольше.
Не попали сегодня мы в сводки, но от этого мне только горше.
Горький хмель разольётся по жилам. Разомлеет уставшее тело.
Но взметнётся фугасным разрывом крик души: “Что же дальше нам делать?”

За какую такую идею нас страна на войну посылает?
Наши взводы и роты редеют! Так за что же нас здесь убивают?!
Может быть, для страны мы отбросы? Может, отданы мы на закланье?
Мы решаем чужие вопросы через горечь свою и страданье.

Благодарю автора, Сергея Елисеева, за участие в нашем проекте.