Песни о военных летчиках

ОПТИМИСТИЧНАЯ.

Мне мама говорила: "Ты дурак!
И в жизни ничего не понимаешь!
Ну что ж ты не поймешь еще никак, чудак,
Что в авиации ты жизнь свою ломаешь".

Припев :
А мы толкаем сессию за сессией,
Чтоб овладеть опасною профессией,
Чтоб где-нибудь, когда-нибудь и как-нибудь
Нам в пятом океане утонуть.

А ВВАУЛ - родная наша школа,
Здесь корифеев светлые умы.
Здесь принимают только лиц мужского пола,
Которыми являемся и мы.

Припев.

Мы принимаем экстренные меры,
Чтоб в отпуск поскорее улизнуть.
Но в отпуск едут только инженеры и начштабы,
А летчики опять пересдают.

Припев.

А в увольненье в воскресенье, в теплый вечер,
Мы на Бродвей идем, где фонари.
И девушку свою обняв за плечи,
Мы трогательно нежно говорим:

Припев.

* * *

Эта песня о курсантах, о пилотах,
Эта песня о безграмотных полетах.
Эту песню написал мой друг на старте
И товарищам курсантам передал.

Экипажам, не теряя ни минуты,
Моментально заправляем парашюты.
Вот движок запущен, рЕмни пристЕгнуты,
И от мира ты отрезан фонарем.

Вот стоишь на полосе и просишь взлета,
За тобой ревет с десяток самолетов.
Так стоишь, пока тебе не крикнет кто-то,
Что твой пылесос давно пора на слом.

Ну а если все же цел твой самолет,
И получил ты разрешение на взлет,
То очень много, парень, шансов есть,
Взлететь нормально, хреново сесть!

Набираем высоту, уходим в зону,
Лезет изо рта обед казенный.
А из зоны прилетаешь весь зеленый
И облевана приборная доска.

Ну а если хочешь все же стать пилотом -
Обольешься ты не раз холодным потом.
Ну уж если ты поладишь с самолетом -
О судьбе жалеть не станешь никогда.

Эта песня о курсантах, о пилотах,
Эта песня о безграмотных полетах.
Эту песню написал мой друг на старте
И товарищам курсантам передал.

* * *

Через несколько минут
Мне предстоит подняться в небо,
Турбины бешено взревут,
Форсажным воем подавясь.

И я крылатою звездой
Уйду в распахнутую небыль,
Могучей птицею стальной
В простор широкий вознесясь.

Возле взлетной полосы
Я соберу цветов букеты,
Ромашек горький аромат
Напомнит грусть прошедших дней.

Пройдут года и образ твой
Сотрет изменчивое небо,
И взгляд твоих прекрасных глаз
Погаснет в памяти моей.

Через несколько минут…

* * *

Небо, сколько коварства в тебе!
Сколько злобы в твоей синеве!
Ты от крови давно б стало алым,
Но ты кровь возвращаешь земле.

Сколько было уж скорбных утрат.
Сколько ты погубило ребят.
Синевой в высоту заманило
И, играясь, швырнуло назад.

Ты как кладезь без края и дна,
Сколько смерти, твоя ведь вина!
Ты как молот кровавый и лютый -
Лучших мелешь в своих жерновах!

Шёл обычный учебный полет,
С ревом врезался в синь самолет.
Ты не знал, что рычаг управленья
Смерть холодная в руки берет.

От удара земли смертный стон -
Двух сердец прервался унисон.
Двух парней прекратилось дыханье,
Неужели всё это не сон?!

Небо, сколько коварства в тебе!
Сколько злобы в твоей синеве!
Ты от крови давно б стало алым,
Но ты кровь возвращаешь земле.

ЖУРАВЛИ.

Журавли летят над полосой,
Будто бы заходят на посадку.
А по взлетной хлещет дождь косой,
В небе журавлям сейчас несладко.

Им синоптик сводок не дает,
Путь проложен предками навеки.
Только провожают их в полет
Вымокшие люди - человеки.

Тот кто знает, как оно – летать,
И взлетать стремительно и гордо,
И как надо небо побеждать,
А на землю падать - больно.

Улетают к югу журавли,
Клин как стрелка компаса - на цели.
Машут им пилотками с земли
Чтоб они счастливо долетели.

Журавли летят над полосой
Будто бы заходят на посадку...

ЗАТЯЖНОЙ ПРЫЖОК.

Взревели моторы, готовые к старту,
И ветер ударил в траву.
Минута - другая и крылья стальные
Поднимут ребят в синеву.

Припев:
Долго придется нам падать
В этот прыжок затяжной.
Облачко белого шелка
Чайкой вспорхнет за спиной.
Долго придется нам падать
В этот прыжок затяжной.
Облачко белого шелка
Чайкой вспорхнет за спиной.

Дверь бортмеханик слегка приоткроет,
Ринется в дверь ураган.
Взвоет сирена и десять курсантов
Уйдут в голубой океан.

Припев.

Нас вихри упрямые в штопор кидали
И били упруго в лицо.
За стрелкой секундной глаза наблюдали,
А руки сжимали кольцо.

Припев.

Долго придется нам падать
В этот прыжок затяжной.
Облачко белого шелка
Чайкой вспорхнет за спиной.

ГУСАРСКАЯ.

На мотив песни из к/ф "Гусарская баллада".

СкучнО бы было без романтиков,
Без тех, кто в небо, нос задрав, глядят с земли.
Увидев самолет на фантиках,
Искать романтику к нам в ВВС пришли.

Но ведь романтика - пустая
И улетит, как будто дым от сигарет.
Теперь судьбе ты не хозяин,
И не на год, и не на два - на много лет.

Карман пустой, а голова
Туманней чем в июне над Кубанью зори.
Испить бы крепкого вина
И по колено будет нам любое море.

И в жизни ты увидишь смысл,
А коль уснешь, то как убитый, без кошмаров.
И любят женщины еще
С небес слетающих как ангелов гусаров.

Года гусар прошли давно,
Коней в копчёном виде на закуску съели.
А сабли видят лишь в кино,
Гусары в самолёты пересели.

Споём за дружеским столом,
О дамах сердца вспомним и своих заботах.
Бокал поднимем за друзей,
А, коль пьяны уже в дугу, - за самолеты.

ПЕССИМИСТИЧНАЯ.

Мы все сюда пришли с десятилетки
В ушах ещё звенел прощальный бал.
Родители шептали: "Тише, детки!",
Но нас тот не поймёт, кто не летал.

Невеста стала ждать тебя недолго,
Любовь сменила на стальную "Волгу".
Стал жизнь ты потихоньку понимать
И начал, как перчатки, их менять.

Нам опостылели зеленые мундиры
И, как ослы, тупые командиры.
"Гражданка" мне шептала в те минуты:
"Тебе открыты двери института".

А ты искал, боролся, не сдавался,
Как зверь в порыве бешеном бросался.
Лечил вином расшатанные нервы,
А ночью "по системе" шёл до стервы.

Ты вспомни наши первые полёты,
Стрелой взмывали в небо самолёты.
И как шасси убрать мы забывали,
Инструктора нас матом покрывали.

Ему приказ был – прыгать, он не стал,
Под ним спокойно мирный город спал.
Ты вспомни столб огня и серой пыли,
Ты вспомни, как мы друга хоронили.

Теперь на нас не те уже погоны,
И маршал говорит, что мы учёны.
Осталась юность где-то за стеною,
Промчалась мимо розовой мечтою.

Прощай, моя родимая обитель,
Я завтра буду лётчик - истребитель.
Прощай, моя родимая сторонка,
Горят обломки МИГа и воронка.

* * *

Отчизне своей беззаветно верны,
Несём мы в грядущее веру.
Летят мастера голубой целины,
Взмывая свечой в стратосферу.

Припев :
И вот уж за МИГами в небе дымки,
Взлетают то прямо, то косо.
Как будто душистого сена валки
В жаркие дни сенокоса.

В учебные зоны, на перехват,
Поправив ремень парашюта,
Друзья мои верные к солнцу летят
По самым высоким маршрутам.

Припев.

* * *

Может ты меня ждешь, ну а может быть нет.
Что ж тебя не виню, ведь не всем ждать под силу.
И за окнами снова забрезжит рассвет,
Когда в небо свою подниму я машину.

Рассказать бы тебе, как летаем мы здесь,
Рассказать бы тебе, как вас видеть охота.
Рассказать бы тебе, сколько в небе чудес,
Как в кабине сидишь в ожидании взлета.

Рассказать бы тебе, как седеют виски,
Как на юном лице проступают морщины.
Как мальчонка бежит, плача, сжав кулаки,
Когда с неба домой не приходят мужчины.

Рассказать бы тебе, что такое беда,
Рассказать бы тебе, что такое потеря.
Рассказать бы тебе, как уходят друзья,
Только кто не летал, в это вряд ли поверит.

Рассказать бы тебе…

ДОЖДЬ.

Сидит и с ночи до утра бумажки оформляет,
Штабной бюрократический упрямый аппарат.
А нынче день такой, что даже птицы не летают,
И помэрпэ в тренажный гонит каждого подряд.

А самолёты на заправочной стоят, как на параде,
И хочется сменить класс предполётной на купе.
Сидишь и некого спросить, сидишь чего же ради?
А дождь стучит, а дождь стучит по крыше СКП.

Кто спит, согнувшись у стены, кто книжку оформляет,
А мы с тобой решаем проблемы чёрных дыр.
Кто в ядерной войне безвинный первый пострадает,
Но снова на разведку запускает командир.

А самолёты на заправочной стоят, как на параде,
И хочется сменить класс предполётной на купе.
Сидишь и некого спросить, сидишь чего же ради?
А дождь стучит, а дождь стучит по крыше СКП.

Ты спишь и видишь, как тебе красавица махает
Под белыми берёзами сиреневым платком.
Ты с нею наслаждаешься пока не помахает
Комэска перед носом здоровенным кулаком.

А самолёты на заправочной стоят, как на параде,
И хочется сменить класс предполётной на купе.
Сидишь и некого спросить, сидишь чего же ради?
А дождь стучит, а дождь стучит по крыше СКП.

Комэска, что же ты, пойми, ведь мы же люди всё же,
В тренажном самолёте я сделал всё, что смог.
Я знаю, надоели наши сумрачные рожи,
Не гневайся комэска, если гневается Бог!

А самолёты на заправочной стоят, как на параде,
И хочется сменить класс предполётной на купе.
Сидишь и некого спросить, сидишь чего же ради?
А дождь стучит, а дождь стучит по крыше СКП.

Четыре пары сапогов, четыре долгих года,
Оттопали с тобою мы и вот, финал таков:
Избитая романтика, унылая природа,
Но наберут в училище ещё раз дураков.

А самолёты на заправочной стоят, как на параде,
И хочется сменить класс предполётной на купе.
Сидишь и некого спросить, сидишь чего же ради?
А дождь стучит, а дождь стучит по крыше СКП.

ПЕСНЯ ТЕХНИКА.

Ну вот настало время ада, я в страхе выбился из сил,
Идёт пилот - в душе досада, на сердце горестный осадок,
Рапортовать пилоту надо, а что и как - я позабыл.
Ну, вспомни всё, что задавали, я намекнуть ему сумел,
О том, что шины накачали, о том, что кнопки все в "нейтрале",
И вчерась на ём летали, и ничего, удачно сел.
Он всё окинул цепким взглядом, с тоской взглянул на синь небес,
Перекрестился он три раза - не доверяет мне, зараза,
Вздохнул - и всё-таки полез.

Вот лётчик шлангу в рот пихает, видать, нужна на вираже,
Какой-то клавиш нажимает, там всё мигает и моргает,
Он стеклобудку закрывает, видать, не нужен я уже.
Ну, раз не нужен - что слоняться, чего без дела мельтешить,
Пора за пивом прогуляться, а можно б к Машке на матрацы,
Да муж грозился порешить.

Вот лётчик мне два пальца тычет, видать хотит сообразить,
А я ему - мол, не привычен, я свято чту святой обычай,
Мол, третий нужен, бухарь бычий, да и вообще, не время пить!
Вот лётчик выпустил закрылки, кого-то яростно кляня,
Тогда я понял – ему, милке, сейчас почти не до бутылки,
И что плевал он на курилки, глядит он чёртом на меня.
А тут мой шеф прибёг с приветом, на меня злобы не тая,
С лица стирая пот беретом, меня с разгона пнул штиблетом,
Вот так закончилась на этом аудиенция моя.

ГРУСТНАЯ ПЕСНЯ ТЕХНИКА.

В свои свиные тапочки вложу я две картоночки,
А то мозоли жизни не дают.
И по родной гудроночке, по клетчатой бетоночке,
Пойду туда, куда меня пошлют.

Меня голубоглазого, разгульного детинушку,
Послали, куда - стыдно говорить.
И вот я горблю спинушку, влача свою судьбинушку,
Душа горит и страстно просит пить.

А в небе птички - сволочи, щебечут, радость живчиком,
Несут яички, свили по гнезду.
Я со свирепым личиком метну по ним кирпичиком,
И хоть на птичках душу отведу.

Нет в жизни моей радости, ни чёрточки, ни рисочки,
Хожу я словно тень, соплю, хриплю.
Потом нарву редисочки, намою её в мисочке,
Зайду за капонир и уколюсь.

Пусть барин мне лысеющий с баварским дипломатиком
Прикажет мне служить и козырять,
Пусть кроет меня матиком, пусть смотрит супостатиком,
Мне кроме гаек нечего терять.

В кармане шиш сверну ему, насупившись в стороночке,
Дождусь пока он примет валидол.
И по родной гудроночке, по клетчатой бетоночке,
Опять пойду за насыпь на укол.

ЛИКУЙ И БЛАЖЕНСТВУЙ, ДУША!

Снежинки блестят на ветру перламутром,
Ликуй и блаженствуй душа!
Летят на Ла - пятых заснеженным утром
Лётчики в чёрных ЗэШа.

Обычные парни, простые ребята
Весь день по бетонке шуршат.
Форсаж на водилах включают орлята -
Лётчики в чёрных ЗэШа.

Чехольчик умело контровкой заштопан,
Профессия, ух хороша!
Но после работы срываются в штопор
Лётчики в чёрных ЗэШа.

Вот пеленгом парой с большим углом крена,
Крутым перегаром дыша,
Идут, законцовками лапая стены,
Лётчики в чёрных ЗэШа.

А после получки, обычно, туманы,
И нет за душой ни гроша.
Тогда стеклотару сдают ветераны,
Лётчики в чёрных ЗэШа.

А утром опять будут мёртвые трассы
И, лёд в капонирах кроша,
Мужают ребята, растут наши асы -
Лётчики в чёрных ЗэШа.

Снежинки блестят на ветру перламутром,
Ликуй и блаженствуй душа!
Летят на Ла - пятых заснеженным утром
Лётчики в чёрных ЗэШа.

ВОЕННАЯ.

Жил, так же как и ты, обычный парень,
Любил он синь небес, предутренний туман.
И вечером сидел, куря, на Бамбатаре,
Шутил, косясь на свой аэроплан.

О ручках - вираж поговорим отдельно,
Поймёшь, пилот, их суть - не кинешься в бега.
Смертельная петля воистину смертельна,
Когда её потуже затянуть на глотке у врага.

И, в небо уходя, крутил он петли,
Затягивал их так в просторах высоты,
Что падали с небес, ломая ветви,
Фашистские паучие кресты.

Люфтваффе надо бить настойчиво и дельно,
Не дав им заглянуть на наши берега.
Смертельная петля воистину смертельна,
Когда её потуже затянуть на глотке у врага.

Он весел был и смел и весело смеялся,
Как будто бы и нет войны над головой.
Его душа для всех была открыта,
Особенно для девушки одной.

Он в письмах ей писал: "Любимая Елена!
К Победе долог путь, но стают все снега.
Смертельная петля воистину смертельна,
Когда её потуже затянуть на глотке у врага".

Шальной неравный бой ему достался,
Один против пяти, до смеха ли сейчас ?
Но он был как всегда, он улыбался,
Ловя в прицел рихтгофенский каркас.

Сейчас я объясню тебе членораздельно:
Не вздумай отвернуть - наткнёшься на рога.
Смертельная петля воистину смертельна,
Когда её потуже затянуть на глотке у врага.

Обидно, что мотор закашлял дымом,
Досадно, что погиб, и больно, что беда.
И вспыхнула огнём на небе синем
Его пятиконечная звезда.

Вонзая самолёт в фашистские цистерны,
Хрипел он: "Смерть моя с фашизмом параллельна!".
Смертельная петля воистину смертельна,
Когда её потуже затянуть на глотке у врага.

Тяжёлый мрачный взрыв потряс планету,
Огня и пыли столб поднялся в высоту.
И хоть и на земле, но затянул он эту
Последнюю смертельную петлю.

Прошли года, и вот пилот, его ровесник,
Его глазами снова смотрит в небеса.
Смертельная петля воистину смертельна,
Когда её потуже затянуть на глотке у врага.

КАК ЖИВУТ ПИЛОТЫ В ЛАГЕРЯХ.

"Гоп со смыком" - песня устарела.
И теперь, друзья, спою вам смело
Песню новую, такую, прямо скажем, боевую,
Как живут пилоты в лагерях.

Сели в самолёты и сидим.
Карты развернули и глядим.
Вот с КП взвилась стрелою и рассыпалась звездою
Белая ракета, знак: "Летим!".

Первым оторвался командир,
Я его глазами проводил.
По газьям рукой ударил, землю под собой оставил,
И вираж глубокий заложил.

Топаем по курсу вчетвером,
Командир махает нам крылом:
"Вы, ребята, дело знайте, за горбами наблюдайте,
И смотреть друг другу за хвостом".

Вот уж появилась цель вдали,
Зенитчики тут песню завели.
Мы летим всё ниже, ниже, их огонь всё ближе, ближе,
От огня нам, видно, не уйти.

Ну и, наконец, воздушный бой.
Что тут началось, о Боже ж мой!
Кто в бою том не бывал, тот, конечно, не слыхал,
Что такое дым, огонь и вой.

И теперь, друзья, где б не летали,
Всюду эту песню распевали.
Сунешь газу по защёлку и горланишь без умолку,
Веселись и пой, пока живой!

ПРЫЖКИ.

Запоют вновь турбины победную песню,
И, звеня, унесут самолёт в небеса.
Нынче нам предстоит с небом новая встреча,
Нынче нам предстоит сделать шаг в облака.

Вновь раздастся команда: "Пошёл!".
Вновь завоет сирена, откроется дверь.
И уйдут в голубой простор
Пятьдесят молодых парней.

Мы навстречу ветрам устремимся вперёд
И покинем летящий стрелой самолёт.
Купол белый в объятия небо возьмёт
И, качая слегка, нас к земле понесёт.

Пусть земля нам готовит суровую встречу,
Ты ударом встречаешь своих сыновей,
Изменивших тебе и поднявшихся в небо,
На просторы ветров, в синеву журавлей.

Вновь раздастся команда: "Пошёл!".
Вновь завоет сирена, откроется дверь.
И уйдут в голубой простор
Пятьдесят молодых парней.

Мы навстречу ветрам устремимся вперёд
И покинем летящий стрелой самолёт.
Купол белый в объятия небо возьмёт
И, качая слегка, нас к земле понесёт

ЖЕСТОКОЕ НЕБО.

Небо, ты радость и наша беда,
Радость полёта даришь, но иногда
В небе ломаются крылья
И сыновей прячет земля навсегда.

Видишь, в небе над головой
Вьётся тонкая нить.
Слышу, слышу я голос твой:
"За высоту, за красоту надо платить!".

Небо, несущее и меня на крыле,
Небо, синеющее небо во мгле,
Небо, суровое небо,
Но если б знало ты, как тяжко жить на земле!

Видишь, в небе над головой
Вьётся тонкая нить.
Слышу, слышу я голос твой:
"За высоту, за красоту надо платить!".

Небо, глазами провожаемый клин,
Небо мальчишек превращает в мужчин.
Небо, суровое небо,
Дым, гул турбин, я твой сын!

Видишь, в небе над головой
Вьётся тонкая нить.
Слышу, слышу я голос твой:
"За высоту, за красоту надо платить!"

ПОРА!

Ночь уходит, как тает над пустыней мираж.
До прощанья остались минуты.
И огромной ракетой голубой карандаш
Снова вычертит наши маршруты.

Мы идём в неизвестность, в необъятную высь,
От весны и весенней капели.
Это правда, что люди на земле родились,
Но нельзя вечно жить в колыбели.

Алым цветом окрасила заря облака,
Степь укутана белым туманом.
Мы уходим, вернемся ли - не знаем пока,
Только знаем - в дорогу пора нам.

И останется там, за горизонтом, земля,
Как краюха крестьянского хлеба.
Чтобы снова и снова стартовать кораблям
В раскалённое алое небо.

Ночь уходит, как тает над пустыней мираж.
До прощанья остались минуты.
И огромной ракетой голубой карандаш
Снова вычертит наши маршруты.

* * *

Кожаные куртки, брошенные в угол,
Тряпкой занавешено грязное окно.
Бродят за ангарами северные вьюги,
В старенькой гостинице уютно и тепло.

Командир со штурманом мотив затянут старый,
Голову рукою подопрёт второй пилот.
Подтянувши струны старенькой гитары,
Бортмеханик тихо им песню подпоёт.

Эту песню старую позабыть пора бы,
Как моторы, наглухо сердца зачехлены.
Снова с моря тянет ветрами, туманами,
Снова ночь нелётная даже для луны.

Лётчики – романтики, воздушные бродяги,
Ваша жизнь - мальчишеские школьные года.
Прочь тоску гоните вы, выпитые фляги,
Ты, метеосводка, нам счастье нагадай.

Солнце не закатное, тёплый ветер с веста,
И штурвал послушный в стосковавшихся руках.
Ждите нас, невстреченные школьницы - невесты,
В маленьких асфальтовых южных городах.

Кожаные куртки, брошенные в угол…

ЖИЗНЬ ПИЛОТА.

Машины стальные и с шумом, и с рёвом
Стартуют с короткой полоски бетона.
И с каждой секундой ясней и ясней:
Взлетаем моложе - садимся взрослей.

Припев:
У всех у геройских лишь разница в том,
Кого - у кремлёвской, а кого - за бугром.

И мчимся куда-то, и мчимся за чем-то,
Мы стиснуты сталью, ремнями зажаты.
Крылом разрывая небесную тишь,
Порою не знаешь, куда прилетишь.

Припев.

Вздохнуть бы всей грудью, напиться б, наверно,
Заоблачной выси, дооблачной пены.
Но всё пролетает, едва уловимо,
Как жизнь у пилота - всё мимо да мимо.

Припев.

Взревели турбины, мечту приближая,
Форсаж, полосатки коснувшись бетона,
Уносит меня высоко в поднебесье,
А ты остаёшься, как лучшая песня.

Припев.

А НАМ ВСЕ РАВНО.

На мотив песни про зайцев из к/ф "Бриллиантовая рука".

В небольшом погребке вкусно пахнут пельмени,
И от звона бокалов трещит голова.
Запивая вином робкий трепет сомненья,
Мы друг другу напеваем странные слова.

Припев:
А нам все равно, а нам все равно,
Через год-другой молодость пройдет.
Странным будет тот, кто совсем не пьёт,
Прямо скажем тот - просто идиот!

А дубы - патрули стали возле "Рубина",
И от красных повязок уж город пестрит.
Третий курс все бредет по тропе Хо Ши Мина
И один курсант другому нежно говорит:

Припев.

А в казарме стоит человек очень странный:
Трубкой вытянул губы, глазенки горят.
Он читает устав толпе полупьяной,
А вокруг него смеются, а вокруг галдят:

Припев.

МЫ ВЗЛЕТАЕМ НА РАССВЕТЕ.

Мы взлетаем на рассвете, с перевала дует ветер,
Рёв моторов поднимая до небес.
Только пыль встаёт за нами, с нами Бог и с нами Знамя,
Под крылом - четыре блока эс-пять-эс.

Командир у нас хреновый, несмотря на то, что новый,
Ну а нам на всё на это наплевать.
Было б выпить, что покрепче, и не больше, и не меньше,
Всё равно, с какой заразой воевать.

Ну а если кто-то помер - без него играют в покер,
Здесь ребята не жалеют ни о чём.
Есть у каждого в резерве деньги, слава и консервы,
И могила, занесённая песком.

Говорят, я - славный малый, может, стану генералом,
Ну а если я не выйду из огня,
От несчастия такого ты найдёшь себе другого
И скорее позабудешь про меня.

Мы взлетаем на рассвете, с перевала дует ветер,
Рёв моторов поднимая до небес.
Только пыль встаёт за нами, с нами Бог и с нами Знамя,
Под крылом - четыре блока эс-пять-эс.

* * *

Где-то далеко за синими морями,
За пустыней жгучей, за пустыней злой,
Белая берёзка нежными ветвями
Ветер обнимает полевой.

Где-то далеко шумит вода под ветром,
Родничок журчит прозрачною водой.
А над нами ветер тучи пыли гонит,
Вихри поднимая над землёй.

Нам бы пробежаться по росистым травам,
Аромат вдохнуть их терпкий и густой.
К родничку припасть горячими губами
И воды б напиться ключевой.

Как ты далеко, родимая Россия,
Предо мною светлый ясный образ твой.
Белая берёзка нежными ветвями
Ветер обнимает полевой.

Живём на матушке - земле,
Когда кончаются полёты.
А в наших снах, как в облаках,
Летят бесшумно самолёты.

ТАМАДА.

Сидим за дружеским столом -
Бывает праздник у пилота,
И медлит с тостом тамада,
Когда опаздывает кто-то.

Припев:
Пожелай, пожелай, тамада,
Чтоб любимая нас не забыла.
Чтобы в памяти чьей-то всегда
Наше место не занято было.
И чтобы нас ожидала земля,
И чтоб небо нас тоже любило.

И мой товарищ тамада
Свой тост за лётчиков предложит.
И вспомнит тех, кто не пришёл
И никогда придти не сможет.
Живём на матушке - земле
Мы от посадки и до взлёта.
И снова ждёт аэродром
И продолжается работа.

Припев.

НЕПОГОДА.

Нудный дождик шуршит по пригорку,
Моросит, моросит, моросит.
Отражаясь от мокрой бетонки,
Отсыревшее небо висит.

У высотки - дымок сигаретный,
Время есть покурить, посидеть.
Облака зацепились за сосны
И не могут никак улететь.

За облаками нет ни грусти, ни печали,
За облаками забываешь про дела.
Мы на земле всегда немножечко скучали,
Когда погода вдруг нелётная была.

За облаками небо вечно - голубое,
За облаками небо яркое до слёз.
И, возвращаясь из полёта, ты с собою
В глазах кусочек неба синего принёс.

Байки лётные не переслушать,
Хочешь - верь, а не хочешь - не верь.
Но простые пилотские души
Это мало волнует, поверь.

Мы за правду душою и телом,
Лишь для смеха немного соврав,
И к тому же не словом, а делом,
Проверяется лётный состав.

За облаками нет ни грусти, ни печали,
За облаками забываешь про дела.
Мы на земле всегда немножечко скучали,
Когда погода вдруг нелётная была.

За облаками небо вечно - голубое,
За облаками небо яркое до слёз.
И, возвращаясь из полёта, ты с собою
В глазах кусочек неба синего принёс.

Вот и кончился отдых короткий
И дождя надоевшего нет.
Лишь остался дымок у высотки
Недовыкуренных сигарет.

Снова пламя бетон опалило,
Отрывая от грешной земли.
Нас уносит нечистая сила,
Растворяя в небесной дали.

Нас уносит нечистая сила,
Растворяя в небесной дали…

БОЕВОЕ ДЕЖУРСТВО.

Мерцает телевизора экран
И, чуть небрежно, в креслах развалясь,
Сидят ребята лет по двадцать пять,
Шутя о чём-то, громко вслух смеясь.

И кажется, друзья здесь собрались,
Чтоб вечер долгий вместе скоротать.
Но слышен громкой связи лёгкий шум,
Напоминая - здесь не место отдыхать.

И вместо праздничных костюмов натянув
Высотные костюмы ВКК,
И ожиданьем нервы обнажив,
Всё ждут, а вдруг взорвётся тишина.

Табло, багровый свет, удар в глаза,
Сирена, будто по сердцу бичом.
Визжит турбина, раздирая ночь,
Форсаж горячий обожжёт бетон.

Мерцает телевизора экран
И, чуть небрежно, в креслах развалясь…

СУДЬБА.

Теперь нам, старый друг, давно за тридцать пять,
И на висках инверсии следы.
Где только не носила нас судьба -
Судьба военных лётчиков страны.

И нет уж той страны, которой мы
Юнцами присягали жизнь отдать,
Но долгу оставались мы верны -
Не в наших правилах, дружище, предавать.

Нас тасовали как колоду карт,
Бросали в бой, давали ордена.
И под крылом горел Афганистан,
Мелькали горы, джунгли, океан.

Турбины выли, пожирая облака,
Мы прыгали из гибнущих машин.
Кто не успел - остался в небе навсегда
И никогда не выйдет больше из кабин.

Крутился, кувыркался горизонт,
Прибоя пеною вскипали небеса.
Со звуком мы гонялись взапуски,
Ждала родная дома полоса.

И враг боялся даже подойти
К границам нашей дорогой страны.
Всё в одночасье рухнуло, и вот
Мы оказались больше не нужны.

Мы сами выбрали, дружище, путь с тобой,
Привёдший нас к обрыву в никуда.
Нас предали уже в который раз,
Ну что же, стиснем зубы, от винта!

России, не хозяевам верны,
Что как клопы жиреют на крови.
Опять дежурство, ночь, за стенами мороз,
Спят истребители, заждались нас они.

ПОЭЗИЯ ПОЛЕТА.

Пусть говорят - профессия опасная
И лучше тем, кто ходит по земле,
А я люблю смотреть, смотреть, как звёзды гаснут
На самолётном стонущем крыле.

Припев :
За горизонт лечу встречать рассветы,
Любуясь вновь заоблачной зарёй.
Пускай мне позавидуют поэты,
Когда я поднимаюсь над землёй.

А небо дарит яркие мгновения
И для того на свете стоит жить,
Чтоб вновь преодолеть земное притяженье
И снова радость взлёта ощутить.

Припев.

Мой труд порой блеснёт росинкой пота
Там где свинцово дышат облака.
Но всё ж моя поэзия - поэзия полёта,
И новый вылет - новая строка.

Припев.

ЖЕНАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Поздняя ночь, звёзды горят,
Спит гарнизон, в норме наряд.
Аэродром только не спит -
Кто-то сейчас где-то летит.

Дети давно сладко сопят.
А возле них жёны не спят.
Слушают гул, смотрят в окно,
Сколько ж еще ждать суждено.

Голоса вашего тихие звуки,
Волосы ваши и нежные руки,
Губы, глаза с паутинкой морщин,
Всё это нужно для ваших мужчин.

Ваше терпенье, любовь и забота -
Это спокойная наша работа,
И не кляните судьбу за невзгоды -
Вы на земле из особой породы.

Час пролетел, ужин остыл,
Месяц - чудак в небе застыл.
Где-то во сне сын прошептал -
Видно с отцом где-то летал.

Нет ничего хуже, чем ждать,
Боль, что в душе не передать.
Видно у вас доля одна -
Горькую чашу выпить до дна.

Стирка, уборка, готовка, уроки,
Ну и ещё вереница мороки.
Как бы рубли растянуть подлиннее,
А голова всё белей и белее.

Низкий поклон вам, любимые наши,
Светы, Галины, Алёны, Наташи,
Ольги, Ирины, Людмилы, Любаши,
Нади, Марины, Татьяны и Маши.

ОТДЫХ.

Который день на базе отдыхаем,
Который день не слышим рёв турбин.
Ну, а когда пилоты не летают,
То выполняет планы магазин.

А в синем небе след инверсии растаял,
То ГэВээФа звуки спать нам не дают.
Тогда зелё - зелёный змий летает,
Когда летать пилотам не дают.

Ну, а когда немножко захмелеем,
За тех мы выпьем, кто сейчас в ЗэШа,
Потом ещё пол-литру одолеем,
Споём и эту песню не спеша.

Который день на базе отдыхаем,
Который день не слышим рёв турбин.
Ну, а когда пилоты не летают,
То выполняет планы магазин.

ПРОЩАЙТЕ, ИСТРЕБИТЕЛИ…

Пришла пора, довольно грёз, и принято решение,
Сменить придётся мне всерьёз мне в жизни направление,
Не всё сказал, но ухожу - заставили правители,
Но зла на них я не держу, прощайте, истребители.

Прощайте, истребители, летать вам сотню лет!
В России есть блюстители, а вот законов - нет…

Я часто буду вспоминать и потолки, и скорости,
Тот мир, где мы смогли узнать и радости, и горести,
Где, поднимаясь в облака, в волшебный мир врываешься,
Где красота пьянит слегка, где заново рождаешься.

Прощайте, истребители, летать вам сотню лет!
Мы чтим людей за кители, а вот за душу - нет…

Прощай, дружище - самолёт, не оправдал доверия,
Не по своей вине в полёт себе захлопнул двери я,
И если честью дорожу, имею точку зрения,
Спины не гну - прямым хожу, так то ж не преступление.

Прощайте, истребители, летать вам сотню лет!
Мы все по жизни зрители, а вот актёров - нет…

ВЫЛЕТНЫЕ.

На старте задымились вылетные,
Все стихло в ожидании команд.
Еще одна затяжка - и на вылет,
Так дай же накуриться, лейтенант!

Ты дай нам наглядеться в бездну неба
На шапки чуть заметных облаков,
Почуствовать, как пахнет звездным небом
Разбросанная радуга цветов.

Фонарь закроет техник перед взлетом,
Протрет чуть запыленное стекло,
И со стоянки с дружеской заботой
До полосы проводит за крыло.

Инструктор не докурит папиросу,
Комэск не оторвет от неба глаз:
Сегодня свои первые полеты
Им пережить придется еще раз,

А мы вернемся в теплые объятья
И ощутим пожатья сильных рук.
И выкурим еще одну на счастье
За небо, за привычных ждать подруг.

На старте задымились вылетные,
Все стихло в ожидании команд.
Еще одна затяжка - и на вылет,
Ты пожелай нам счастья, лейтенант!

Благодарю Николая Коробова, автора сайта "Кача", за предоставленные материалы.

20 февраля - 17 сентября 1980г.

Благодарю Александра Скобелева, приславшего тексты двух последних песен.