Список форумов Сайт Сайт "Автомат и гитара"
Форум
 
 ПравилаПравила   FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 
Список форумов Сайт

Телеграм-канал «Автомат и гитара» Телеграм-канал «Автомат и гитара»
Влад Исмагилов
На страницу 1, 2, 3, 4  След.
 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Сайт "Автомат и гитара" -> Персоналии
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Zoya




Зарегистрирован: 16 Авг 2009
Сообщения: 91
Откуда: Ярославль

СообщениеДобавлено: Вс Ноя 21, 2010 10:19 pm    Заголовок сообщения: Влад Исмагилов Ответить с цитатой



Последний раз редактировалось: Zoya (Пн Сен 17, 2012 12:52 am), всего редактировалось 2 раз(а)
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Zoya




Зарегистрирован: 16 Авг 2009
Сообщения: 91
Откуда: Ярославль

СообщениеДобавлено: Вс Ноя 21, 2010 10:20 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Zoya




Зарегистрирован: 16 Авг 2009
Сообщения: 91
Откуда: Ярославль

СообщениеДобавлено: Вс Ноя 21, 2010 10:37 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

http://navoine.ru/authors/ismagilov-vladislav - статьи автора

"ЗВЕРЬ"

Год уходил как обычно - безвозвратно и суетливо. Украсив напоследок город разноцветными огнями праздничных гирлянд и зазывающими витринами магазинов, он растворял теперь вокруг нарастающее чувство надежды на то, что в новом, наступающем году, все будет лучше, лучше, чем в нем, уходящем, или, как минимум, не хуже. Великая штука - Надежда. Такая же, как Вера и Любовь. Три кита, на которых все и вся держится. Жаль только, что мы не всегда опираемся на них обеими ногами, потому, наверное, и стоим нетвердо.
Автомобильные пробки - какие же они длинные, особенно в эти предновогодние дни! Хотя и в пробках тоже есть свой плюс. Все ведь зависит от нашего внутреннего душевного состояния. Каково внутреннее - таково и восприятие всего внешнего. В этот день у меня было спокойное, где-то даже философское настроение. Дела я свои задуманные все закончил, крайний рабочий день был завершен, осталось только заехать в один магазинчик и купить там новогодние подарки близким и друзьям. Это хлопотное, но приятное занятие, поскольку с подарками ты вкладываешь часть чего-то своего, частичку души, и от этого тоже становится хорошо, приятно.
В салоне сегодня особенно уютно. Магнитола играла старые любимые песни, написанные и спетые за речкой, за горкой, в лесах, полях, везде, где когда-то тысячи ребят проходили через горнило войны. Хорошие песни. Живые. Я всегда их слушаю именно в машине. Дома не так. А в авто мир как-то сужается размером с салон, и ты оказываешься в центре этого мира, окутываемый звучащей из колонок песней. Вот и сегодня, толкаясь в заторе по направлению к Щелковскому шоссе, я словно и не был сейчас здесь, на 3-й Парковой, а был снова на той войне, тому назад, когда тоже шел снег, а под ногами, колесами и гусеницами была такая же слякоть. До светофора, на котором мне нужно было повернуть направо, оставалось чуть менее пятидесяти метров, но, судя по короткому зеленому сигналу, преодолевать мне их придется минут двадцать. Ну, что ж делать... подождем. Поглядел по сторонам и обратил внимание на стоящую справа, у остановки, характерную оранжевую палатку на колесах - тонар, в которых обычно пекут слойки с разными начинками и продают горячий чай-кофе. Я вспомнил, что неплохо было бы и перекусить, тем более, что с утра еще ничего и не ел. Так обычно бывает. Бегаешь, крутишься целый день, а потом, вдруг отвлекшись от дел и проблем, замечаешь что-нибудь связанное с едой и тут же понимаешь, насколько ты голоден и как, оказывается, хочется есть. Вот и сейчас так.

Аккуратно заехав на бордюр, чтобы никому не мешать, я вышел из машины и подошел к палатке. Окошко было на уровне лица, и потому девушке-продавщице приходилось наклоняться, чтобы увидеть клиента. У нас ведь такая манера интересная: мы обязательно стараемся заглянуть друг другу в глаза, не просто услышать, а именно посмотреть еще. Давно на это внимание обратил. Я поздоровался с продавщицей, она, наклонившись ко мне со своей стороны, поздоровалась в ответ и спросила, что я буду заказывать. Так я ее и увидел, эту девушку. Красивая, чернявая, стройная. Черные брови вразлет, толстая длинная коса, ну, прямо Ульяна Громова. Но эта девушка-продавщица не была казачкой. Я это сразу понял, чуть задержавшись взглядом в ее выразительных карих серьезных, но детских глазах, которые она тут же отвела.
Детство. Какой прекрасный, чистый, искренний отрывок жизни. Все вокруг было интересным, непознанным. Окружающий цветной мир воспринимался одинаково просто, иногда наивно, без оттенков. Тогда, в детстве, для меня все люди были на одно лицо: казахи - с киргизами, таджики - с узбеками и туркменами, японцы - с корейцами и китайцами вместе с якутами и бурятами, а народы Кавказа в моем восприятии вообще умещались в двух категориях - или грузины, или армяне. Да и не заострялось внимание раньше на национальном факторе как-то. Потому что национальность была тогда одна - "советский". Просто "советский человек" и просто "советский народ". По крайней мере, в моем детском восприятии было именно так. И только потом, уже повзрослев, побывав по долгу службы в местах, где начала проливаться кровь бывших сограждан бывшего государства, а потом уже и граждан одной страны, я научился практически безошибочно определять, даже точнее сказать - идентифицировать национальную принадлежность того или иного человека. Такая новая и бесполезная, в общем-то, привычка появилась. И эту девушку я тоже идентифицировал. Она была чеченкой. Практически ничего не отозвалось внутри на результат такого умозаключения. Я делал заказ, глядя на нее, а она, смущаясь, опустив глаза, слушала, и мне показалось на мгновенье, что как-то дрогнули едва уловимо черты ее лица. Выслушав меня, она повернулась ко мне спиной, поставила чайник и принялась готовить мне слойки, не помню уж с чем. Я глядел на нее через стекло и пытался понять возникшее у меня ощущение того, что я встречал эту девушку ранее. Вот только не мог вспомнить, где и когда это могло произойти. Продолжая смотреть на нее, я заметил, что она тоже старается украдкой поглядеть на меня, но так, чтобы я не заметил. Но я замечал, и она, казалось, это понимала, смущалась еще больше, но через некоторое время опять пыталась взглянуть в мою сторону. Пока слойки пеклись, она сделала мне двойной черный кофе, и тут я, еще не будучи уверенным, но больше движимый интуицией, сам неожиданно для себя спросил ее: а не Аминат ли ее зовут? Спросил и сам удивился. Откуда у меня всплыло это имя, с чего вдруг? Она вздрогнула слегка, покраснела и тут же, отвернувшись к печке, ответила мне, что зовут ее Оксаной. Я сказал, что Оксана тоже красиво звучит, а настоящее имя ее не Аминат? Видимо, внутри я был уже в чем-то уверен, и потому это прозвучало как-то настойчиво. Она повернулась ко мне и говорит:
- Аминат. А я вас тоже узнала. Вас зовут Влад, Владимир? Только вы похудели очень, а так совсем не изменились.
И тут я вспомнил уже точно, осознанно вспомнил, где и когда я видел эту девушку. Встреча наша тогда была короткой, не более часа, наверное.



Это было в Грозном в январе 1995 года. Мы тогда, как затычки в этом всеобщем хаосе, именуемом наведением конституционного порядка, выполняли свои задачи и попутно действовали в интересах различных соединений, вплоть до того, что выводили на исходные позиции разведчиков мотострелковых подразделений, которые потом, в свою очередь, обеспечивали выдвижение своих рот, батальонов, отрядов. Позиция командования, обескураженного этой неразберихой и большими потерями, была донельзя простой. Раз вы 'спецы' - вы и воюйте. Отсутствие связи, четкого взаимодействия и управления приводили к тому, что задачи 'нарезались' практически на ходу. И вот, при возвращении с боевого задания, на одном из перекрестков около разрушенного, теперь уже бывшего овощного магазина, мы внезапно попали под очень плотный огонь противника, который он вел из автоматического оружия из-за сгоревшего бронетранспортера, метров со ста. Бывшего магазина... как все-таки странно для отображения настоящего использовать прошедшее время - бывший магазин, бывшие жители, бывший город, бывшая страна. Огонь противника был достаточно плотным. Чудом никого не задело. Решаем укрыться в этом магазине, чуть отдышаться, оценить обстановку и подумать, как можно обойти этот простреливаемый участок. Времени было немного, поскольку уверенности в том, что духи не будут нас преследовать и дожимать - не было. Начали осматривать помещение и обнаружили лестницу в подвал, используемый ранее как овощехранилище. Он был узкий, в виде длинного коридора, по бокам которого стояли емкости под хранение, различные ящики, тара и какой-то хлам. Пахло сыростью и гнилым луком. Решили исследовать подвал полностью и тут в небольшой нише с левой стороны коридора обнаружили группу людей. В темноте было не видно, поэтому чуть не приняли их за 'духов'. Повезло нам всем: им - что мы не поторопились и не завалили их, и нам - что не взяли на себя невинной крови. Осветив фонарями, поняли, что перед нами гражданские лица, скорее всего - семья. Их было семь человек. Как позже узнали: отец, мать, ее брат с женой, пожилой родственник кого-то из них и двое ребятишек - взрослая девочка лет пятнадцати и совсем малыш, лет двух от роду. Выяснили, что эта семья не смогла вовремя выбраться из города до начала боев и теперь уже два дня не могут никуда сунуться, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих детей. Никто из семьи нас ни о чем не просил, не умолял. Мужчины вообще молчали, отвечая на вопросы кивком или односложно, а женщина, мать ребятишек, рассказала только, что дети уже два дня без воды, без еды. Действительно, одежда их была вся сырая, да и малой подкашливал и хныкал периодически. Cестренка и тетка всячески старались его успокоить. Екнуло сердце. Дети и война - это совсем несовместимое... совсем. Был вариант оставить их здесь, в подвале. Чеченцы все-таки с большой долей вероятности не тронули бы своих земляков, да и тащить их с собой не очень хотелось, поскольку это осложнило бы и нашу задачу вернуться живыми к своим. Мы совещались, и тут отец детишек, звали его Саламбек, вдруг сказал, что он работал в этом магазине грузчиком и что подвал этот сквозной, и является общим с подвалом соседнего магазина, который находится на обратной стороне г-образного дома, и уже на другой, примыкающей, улице. Только и надо, что перегородку сломать и через него сквозняком можно выйти сразу на соседнюю улицу. Решив проверить его слова, мы действительно, пройдя чуть дальше по подвалу, уперлись в легкую фанерную перегородку, которую без особых усилий сломали и вышли с другой стороны дома. Совсем рядом, за перекрестком, что был слева, шел бой. Но на улице вроде никого не было. Надо было шевелиться быстрее, на войне такая тишина очень кратковременна. Спустились в подвал обратно. Оставшийся у входа в овощной магазин 'Ботор' сообщил, что к нашему вынужденному убежищу двигается небольшая группа боевиков, в количестве восьми человек. Наверняка это из тех, кто долбил по нам. 'Духи' двигались неторопливо, громко разговаривая друг с другом... Тогда, в начале войны, они еще непуганые были, наглые. Решаем так: 'засвечиваемся' в магазине, провоцируем преследование, а при входе в подвал, в кучке мусора, мимо нее им не пройти, оставляем 'Рождественский подарок', который, с учетом ограниченного пространства, должен уничтожить преследующего нас противника. Олежка все сделал красиво. Мы уже выныривали на улицу с другой стороны подвала, как сзади раздался взрыв. 'Рождество Твое, Христе Спасе наш,..' - прозвучал в голове Рождественский тропарь. Кощунственно как-то, конечно. Ну и ладненько. Прости, Господи! Как говорится: кому-то время, кому - итоги. Сейчас время нам, итоги пока другим. Слава Богу. Исчезаем. Забираю самого маленького пацаненка у его дяди. Пусть старика поддерживает. Отец малого, Саламбек, был ранен, нести не мог, рука его висела, обернутая каким-то тряпьем. А пожилой, тот сам еле передвигался. Сердечник, наверное, был, потому, как одышка сильная мучила его. Говорю чеченской семье что, как и с какой скоростью им надо делать при поступлении команды. Теперь нам было нужно перебежать на противоположную сторону улицы.
Мальчишка затих на руках у меня, хныкать перестал, только трясло его. Или от озноба, или от страха. Игорек уже был на другой стороне улицы, 'маякнул', значит, можно двигаться, прикрывает. Даю команду чеченцам. Вперед и быстро, по двое. Олег замыкающий. Осматриваюсь. Рядом, метрах в двух от меня, лежало двое убитых ребят, наших солдат. Совсем близко, а я их сразу и не заметил за вырванным бордюром. На 'автомате' принимаю решение - снимаю бронежилет с одного из них, закутываю в него пацаненка, прижимаю к себе, обхватываю руками покрепче и перебегаю дорогу. Улица лениво простреливалась все-таки откуда-то. Несколько коротких очередей-'двоек' сопровождали наши перебежки. Присоединившись к нашим, я еще раз оглянулся назад, в сторону, где лежали двое убитых солдат. Они лежали, как мусор в распаханном асфальте. А ведь где-то каждого из них ждут дома родные. И когда-то дождутся, наверное. Сколько будет горя, слез, отчаяния от такой встречи. Эти мысли импульсом пронзили меня.

Не прошло и трех секунд, а вся эта картина нарисовалась в моей голове. Такая тут злость меня обуяла! Злость от бессилия что-то изменить в жизни этих ребят. Как будто рычание послышалось тогда из глубины, откуда-то издалека, словно из другого мира совсем. Оно нарастало медленно, будто кто-то постепенно прибавлял громкость. Дрожь пробила все тело дробью, картечью. Холод в момент сменился жаром и опалил все нутро. Кровь, казалось, закипит сейчас. Но вдруг жар прекратился так же, как и озноб, вспотевшие ладони сжались в кулак до хруста. Все тело стало каменным. Голова опущена, взгляд исподлобья. И глаза... в них какая-то нечеловеческая, инородная, звериная злость. Теперь все ровно - дрожи нет, души нет, тело послушно и готово ко всему, к боли, бою, любой нагрузке. Я понял, узнал его. Это пришел мой зверь. Опять пришел. Ему снова нужна жертва и моими глазами он взирал на дрожащего у меня на руках чеченского ребенка. Зверю наплевать было, какой национальности этот ребенок, он вообще не мыслит человеческими категориями, ему просто нужна кровь. Моя или чужая - но кровь. И если он ее получит, то эта кровь будет разрушать потом мою душу, мой разум, мое тело. Он за этим и приходит. Моя душа - его главная цель. Я представил вдруг, с каким удовольствием я сейчас сверну этому ребенку его тонкую шею. Короткое движение с еле уловимым хрустом-щелчком и - все! Наверное, тогда вот те, лежащие наши ребятишки, будут отомщены. Здесь и сейчас. Жестко и немедленно. С каким смаком я представлял себе, как отнимаю жизнь у этого выкормыша. Как я забираю ее за жизни этих солдатиков. Показалось, что я даже физически ощутил, как исчезает этот маленький человечек, который вырастет и, наверняка, будет убивать наших ребят на этой или какой-нибудь другой войне. Но теперь не вырастет, нет. Я брошу его здесь, на этой же улице, недалеко от тел наших солдатиков. А лучше нет. Так слишком просто. Лучше вспорю коротким быстрым движением его горло, да хлынувшей кровью все вокруг окроплю. Вот это месса будет! Эй, бродячие псы! А ну, вылазь из подвалов и развалин, трапеза вам готова! Ко мне! Ко мне, я сказал! Рвите, жрите это детское тельце из свежего мяса, может, и не тронете тогда тела наших ребят. Сколько их по городу валяется. Именно валяется, не лежит. Раздавленных, обуглившихся, разорванных, обглоданных, полусгнивших... Псы прибегут и начнут вгрызаться в эту молочную плоть, рыча, кусая друг друга. Жажда крови и голод. Голод - вот единственный господин зверя, подчиняющий себе все его существо, та сила, что побуждает съедать себе подобных. Треск раздираемой кожи и сухожилий, сладковатый запах парной человечины. Жрите, псы. Налетай! Не насытитесь сейчас, еще вам будет халява. Вот только повстречать бы либераста или либерасточку какую-нибудь, что нас с экранов и газет поливают грязью, и будет у вас еще пир. Жаль, далеко они сейчас, 'в тепле и чести'. Эх, жаль! Жрите, псы! Только наших ребятушек не трогайте. Мы их заберем, обязательно заберем отсюда. Не сейчас, конечно. Завтра, может. Что же это за командир-то у них такой, что за товарищи бойцы, которые оставили тут их валяться?! Дико как это все! В Афгане мы никогда не бросали своих - ни живых, ни мертвых. Закон есть такой неписаный у разведчиков. Сколько ушло - столько и вернуться должно. Живых или мертвых - но ровно столько же! А тут что происходит такое? Нелепо, неправильно...

Где щит имеется, там надобен и меч.
Коль победитель есть, то должен быть венок.
И, если встал один, то кто-то должен лечь,
Лечь как положено, чтоб ликом на восток.

Здесь однозначно все. Здесь только ДА иль НЕТ.
Ты победил иль проиграл в своей войне,
Искал ли мрак душой, иль был мечтою свет,
А за нейтральность спросится вдвойне.

Мы разрушители. Нам трудно созидать.
Ломаем то, что строилось веками.
Себя не можем в отражении узнать,
И видим многое, к несчастью, вверх ногами.

С какою силою крушим, с каким задором
Мы отрясаем прах в своих хоромах,
От Правды спрятавшись за крепкие засовы,
Вновь ищем дырки в созданных заборах.

Трещат доспехи, шлем разрублен вдвое,
Бинтов кровавых клочья отлетают.
Здесь Ангел бледный пир творит горою,
И смерть об кость свое оружье затупляет.

Злость и обида накатили новой волной. Зверь завладевал мной. Этот мальчонка чеченский сейчас в моих глазах стал вдруг виноват за все: за отношение наших - своих к своим; за то, что необстрелянные ребятишки сюда брошены были на заклание; за безответственность и бездарность военоначальников; за то, что тот механик-водитель с 72-ки имел наезда всего 6 часов; за то, что оператор-наводчик с этого же экипажа ни разу не стрелял с КПВТ, а с ПКТ только два раза на единственных стрельбах; за изнасилованных, убитых и разграбленных моих соотечественников; за то, что я хотел есть, что болела нога; что сотнями гибли люди вокруг; даже за то, что погода была мерзкая. Во всем был сейчас виноват этот чеченский пацаненок, завернутый в 'броник' и притихший на моих руках. Наверное, в тот момент что-то изменилось в моем облике. Наверное, тогда на мое лицо легла страшная маска, как отражение моего зверя, моих страшных мыслей. Так-то зверя впускать в себя, срастаться с ним. Страшно! Мы никогда с ребятами не обсуждали друг с другом такие моменты внутренней борьбы. Это было у каждого глубоким и очень личным. Но столько раз я видел на их лицах в разное время этот страшный отпечаток, отпечаток ИХ зверя, и понимал, что сейчас происходит с товарищами и как трудно всегда усмирить, отогнать, побороть этого дракона. Он ведь, придя однажды, пытается завладеть тобой потом всю жизнь. И как поддаться ему хочется иной раз. Аж до азарта хочется крушить, рвать, громить! И предлоги-то вроде правильные он указывает, поводы подсовывает какие!
'Россия для русских!' - кричит зверь порой устами молодых пареньков, которые и не понимают своими бритыми головами: ни что такое Россия; ни того, что чтобы быть русским, мало родиться им, надо им прежде всего стать. 'Русский' - это не количественная характеристика и категория, а качественная и нравственная. Хитрый, гад! Знает зверь, на каких струнах играть. Кого по-трезвому взять не может - по пьяни одолевает.

Сквернословится, кровью моется,
Да куражится, да кривляется
Бес рябой кривой в дымке маревой.
Он то тут, то там появляется.

Зло пригоршнями. Корчит рожи мне
И орет своим бесьим голосом.
Я его с хвостом, да с ПК - крестом,
Символ Веры читая, от пояса.

Завизжал тогда как истошно-то,
А я все стрелял в исступлении,
С мордой красною, перекошенной.
Вот так выдалось разговение!

Ты меня, черт, не жалоби вздохами.
Охи-ахи оставь, не на паперти!
Со своим бесовьим - скоморохами -
Ты бы шел к своей чертовой матери...

Одному не побороть зверя. Нет. Слишком силен он. Только с Богом вместе. Иначе - рано или поздно - сорвешься, поддашься. Помню, в УЦе замечательный преподаватель, полковник С-ов, вбивал нам в головы, что настоящий профессионализм помимо всего прочего заключается в том, и вся система спецподготовки на это рассчитана, что ты при выполнении задачи используешь полученные и приобретенные знания, умение и навыки исключительно адекватно имеющейся ситуации и условиям боевой задачи. Что воин - это не просто человек с оружием, это образ жизни, а русский воин - особенно. Что крайние чувства, эмоции, злоба, страсть, лишают ум способности трезво оценивать внутренние и внешние процессы, а, значит, создают риск принятия неправильного решения. А на войне - это жизнь твоя и других. Но ведь именно тогда, в УЦе, этого зверя и взращивали в нас. Только растили его в клетке, на цепи, в строго определенных рамках. Учили вызывать его в себе в необходимый момент, чтобы чуять, рвать, хитрить, слушать, как он. Чтобы не чувствовать боли, чтобы переносить нечеловеческие нагрузки. Учили становиться этим зверем, быть похожим на него, сливаться с ним, но только не теряя при этом человеческого облика, разума и совести. Именно это и позволяло держать его в узде, не давая возобладать в твоем существе. Были и такие, у кого потом в какой-то момент этот зверь срывался с цепи, вырывался из клетки, и мы теряли их, как своих товарищей, как правило - навсегда. Главное: только бороться, не поддаваться зверю. Иначе потом очень трудно будет отличить: где я, а где он. А это - конец. Вот и тогда зверь почти завладел мной, и девочка увидела мое преображение, почуяла его, ощутила. Глаза ее были испуганные, руки дрожали...
Очнулся. Прошли секунды, а я совсем потерял счет времени. Вокруг на меня глядели испуганные встревоженные лица и моих группников, и чеченцев. Ребята поняли, в чем дело, и Игорек спросил:
- Ты в норме? Давай малого заберу...
- Нормаль все, брат...
Он похлопал меня по плечу, а девчонка вдруг ни с того ни сего улыбнулась и сказала мне:
- Баркал, спасибо вам!
Саламбек посмотрел на дочь с укором, но не промолвил и слова. Странный он был чеченец.
Спасибо... Какое простое и доброе слово - утраченное некогда 'спаси Бог' - наивысшее пожелание благодарящего. И, видимо, совсем не важно на каком языке оно произносится. Есть же в любом слове заключенная энергия - или добрая, или злая. В этом, наверное, и таинство, и сила языка. Отступил от меня зверь в тот самый момент, отступил до времени. Тогда он приходил ко мне часто, каждый день в те первые месяцы войны. До встречи в эфире с Вахой оставалось немного. Я не знал еще об этом. И когда она произойдет, зверь снова приступит ко мне, но уже не злобой, а отчаянием каким-то он будет грызть меня изнутри. А пока отступил. Девчонка тоже это ощутила, по-моему, в глазах ее совсем уже не было страха. Покосившись в сторону своего отца, она вдруг сказала:
- Вы сейчас так похожи на памятник солдату, который в Берлине стоит. Знаете, там солдат с ребенком на руках стоит, правда у него еще меч был, и одет по-другому. Но все равно очень похоже. Даже лицо у вас такое же. У меня открытка есть, вот, смотрите. Мне ее тетя прислала, она в Германии живет.
Она быстро достала из внутреннего кармана курточки целлофановый пакетик с какими-то бумажками девчачьими и извлекла из него обычную почтовую открытку с изображением берлинского памятника Солдату-Освободителю. Мать вдруг что-то быстро сказала ей на своем, видимо, укоряя за излишнюю разговорчивость, с опаской поглядывая на мрачного мужа. Я невольно улыбнулся, взял в руки открытку, поглядел на нее. Конечно, как не знать мне этот замечательный монумент бронзового cолдата-освободителя в Трептов-парке? С детства он был моей любимой скульптурой наряду с Родиной-Матерью, что на Мамаевом Кургане. Мне всегда очень нравился из киноэпопеи 'Освобождение' персонаж Озерова - майор Цветаев, блистательно сыгранный и прожитый замечательным актером Олялиным. Так вот, мальчишкой я был глубоко убежден, что этот монумент в Трептов-парке сделан именно с него, с Цветаева. Посмотрел еще раз на открытку, протянул ее девочке.
Спросил Саламбека, как зовут его дочь. Он сухо ответил:
- Аминат зовут.
- Спасибо тебе, Аминат, - сказал я девчонке. - Береги открытку, правильная она.
Аминат - такое легкое простое имя. Оно напомнило мне имя тети Амины, добрейшей бабушки с моей деревни, соседки. Эх, как там сейчас хорошо, наверное, на Родине, на Волге. Как захотелось забежать пацаном к тете Амине, сунуть руку под теплое полотенце, которым накрывала она большой железный таз, да стащить из него только что испеченные, такие вкусные беляши и треугольники. Побежать потом с обрыва вниз, растянуться на берегу возле старой баржи и просто лежать, глядеть в небо и слушать, как дышит легкими плесками река.
Димон слышал нашу короткую беседу с девчонкой и решил разрядиться:
- Серго, глянь. А точно деваха подметила - реально похож Влад. Плащ-накидку еще бы и на постамент. История повторяется.
Я отшутился:
- Ага, лучше без постамента. А в Бундес сейчас бы не отказался. В барчик какой тихий где-нибудь под Мюнхеном. С пивком да колбасками ихними... ммм. Вот завалят меня если, завещаю: такой памятник надгробный чтобы сделали мне. Хотя на него бабло вам долго собирать придется. Ну, да ладно. Поржали чуть и харэ.
Внезапно я увидел в куске разбитого окна витрины себя. Елки, а ведь и правда - похож! С отражения на меня глядел чумазый, с горящими глазами человек, держащий на одной руке ребенка, а в другой автомат. И понял я где-то внутри, понял то, что чувствовал тот солдат-освободитель с дитем на руках, понял тогда, душой ощутил, что чувствовал майор Цветаев, который пройдя всю войну, уже в Берлине, когда до Победы оставались часы, спасал стариков, детей, женщин из затопленного метро. История повторяется, Димка сказал? Да, вот она, в этом кривом зеркале. Связь такая мистическая. Через десятилетия. Улыбнулся я тогда своему искаженному отражению. Почему-то мне стало приятно в тот момент, и совершенно ясно и четко понятно, что я обязательно вытащу этого ребенка, что мы обязательно спасем этих людей, эту семью. Чтобы ни произошло, мы их защитим.
Двинулись. Старика практически уже приходилось нести на себе. Хорошо, брат матери девчушки помогал. Да и нам спокойнее, оглядываться не надо было лишний раз, вроде, при деле. Двинулись. А меня накрыло. Опустошение внутри, слабость жуткая нахлынула. Пацаненка все-таки отдал Сереге. Сил не было совсем. Так всегда бывает, когда зверь уходит. Высасывает все, высушивает внутри и пустота потом. Душа только обглоданная остается и долго не зарастает... Правда, если не напился зверь крови и уходит голодным, то оставляет внутри уголек после себя, тлеющий такой уголечек. И вроде маленький он, но только подует на него, и как быстро он может превратиться сразу в это испепеляющее и разрушающее адское пламя!
Через пару кварталов мы вышли на какое-то подразделение 19 дивизии, короче, к нашим. Запечатлелись тогда в памяти эти ошалелые, усталые, но еще не безразличные лица солдат и офицеров. Смотрели на нас, как на инопланетян, искренне радуясь тому, что мы живые. Совершенно не зная нас, радовались. Одно слово - 'наши'! Особое значение у этого слова на войне. Передали гражданских. Мужчины этого семейства не сказали ничего, женщины горячо благодарили. Да и шут с ними! Ни на них, ни на их благодарности уже никто не обращал внимания, мы уже жили в другом эпизоде. Война тогда только началась, а для нас она уже продолжалась.
Мы разговаривали с каким-то майором, я показывал ему на карте, откуда мы вышли, наш маршрут, сообщая ему обстановку в той части города, другую полезную информацию, и в какой-то момент я вдруг почувствовал, как меня кто-то дернул за одежду. Обернулся. Девчушка тайком, пока взрослые ничего не видели, достала быстро опять свой пакетик, вытащила оттуда открытку и сказала:
- Возьмите, пожалуйста...

- Возьмите, пожалуйста, ваши слойки, - девушка-продавщица протянула мне бумажную тарелку с тремя пышущими, только что выпеченными пирожками. Я вздрогнул.
- Приятного аппетита вам, - продолжила она. Я взял свой заказ и отошел от окошка на метр, к пластмассовому столику. Гляжу на тарелку с недоумением, еще не успел переключиться с того, зимнего январского, дня. Пальцы мои только что, казалось, держали открытку, а тут - на тебе - тарелка. Качнул головой. Начал есть. Странная штука - жизнь. Столько лет прошло! Ел и глядел на девушку через мутное оргстекло. Она мне, вроде, как и не чужая совсем - отметил про себя. Как она изменилась, совсем женщина уже. Только вот выросла ненамного, ну, да и не в кого ей. Родители-то ее тоже невысокого роста были.
Не смог я просто съесть эти вкусные слойки и уехать. Не смог. Подошел поближе к окошку палатки.
- Аминка, как живешь-то теперь? Как тут вообще оказалась? Это ж надо так встретиться! Ты знаешь, а я тебе очень рад.
Она как-будто ждала, когда я подойду. Глаза ее засветились, и она поведала мне, что перебрались они всей семьей сюда несколько лет назад из Ростова, куда они уехали к родне как раз после того, как мы их спасли. Так и сказала - 'спасли'. Дядя, тот пожилой сердечник-старик, умер, тетка погибла, когда федералы, Аминат на этом слове осеклась на секунду, потом исправилась - то есть, военные - обстреляли аул, где тетя гостила у родственников. Снаряд прямо в дом попал. А еще второго дядю, ее мужа, маминого брата, сожгли бандиты живьем. Он милиционером был в Урус-Мартане. Вот и убили его.
Урус-Мартан. Настоящее бандитское гнездо. Вотчина Арби Бараева. Бывшего гаишника, мрази и беспредельщика. Он был первый из числа новоявленных командиров, кто стал повторять за афганскими и арабскими моджахедами их изуверства, знакомые нам еще по Афгану, в виде отрезанных голов, изуродованных тел наших солдат и офицеров. Поначалу ведь чеченцы не занимались подобными делами. По-крайней мере, в первые полгода войны я с их стороны такого не встречал. Да и пленные рассказывали, что и как. Ничего. Нашел и он свой конец. Сожрал его ЕГО зверь. И тело, и душу сожрал. Гори вечным огнем, тварь! Ты сам выбрал свой путь.

Еще Аминат рассказала, что живут теперь в съемной квартире на Рязанском проспекте. Отец и мама живы, тоже находятся здесь, и братишка тоже с ними. Работает она вот в палатке этой, а сейчас, в предновогодние дни, вечерами еще и подрабатывает на продаже пиротехники в Новогиреево. Пока мы с ней разговаривали, я заметил, что она внимательно смотрит на дорогу и нервничает, когда рядом оказывалась какая-нибудь машина с тонированными стеклами. Я спросил ее, в чем причина ее нервозности. Она ответила, что беспокоится, как бы ее двоюродный брат с друзьями не подъехал. Ругаться будет, что разговаривает с русским. Я усмехнулся тогда с грустью, про себя. Все-таки никогда они не ассимилируются у нас, горцы, никогда. Они всегда будут жить своей жизнью, своими законами. Пусть живут на здоровье. Надо только им рамки создать, границы, за которые выходить нельзя. Обязательно надо. Потому как, если они рамок этих четких и жестких осознавать и ощущать не будут, то и считаться не будут ни с кем и ни с чем. Не потому, что они плохие, просто устроены они так. Они всегда хищники. Волки или шакалы, разные есть, но - хищники. Нельзя с ними заигрывать и слова нарушать нельзя. Сказал - сделал. Иначе ты существовать перестаешь для них, как равный. И никогда не станешь им вновь. Ведь если тебя купить можно, значит, продать тем более. Аксиома!
Поговорили мы с ней еще немного. Конечно, я поинтересовался, как малой-то ее братишка, тот, которого я выносил на руках. Она рассказала, что все хорошо. Что он закончил медресе что ли, хочет стать духовным лицом. Будет учиться дальше. Что родители хотят его отправить учиться в одну из мусульманских стран. 'Ну, что ж. Дай-то Бог!' - подумал я. Лишь бы плохому не научился только. А то видали мы таких 'ученых' в Дагестане. Лишь бы вырос только хорошим человеком, чтоб не пожалеть мне, что я ему не вырвал трахею тогда, когда он еще маленьким был... На какой-то момент зверь опять проснулся во мне. Я начал ощущать это необычное рычание из глубины. Стоп! Молитвой его гоню. Надо уходить. Прошу Аминат передать привет отцу-матери, поздравить от меня с наступающим. Говорю, что теперь при случае, если мимо проеду, буду навещать. Все, пошел. Повернулся спиной и услышал:
- Подождите.
Я подошел к окошку:
- Ну что ты, Аминатка?
Девушка вдруг сказала мне:
- Спасибо вам, Влад, баркал.
Я опять вздрогнул. Снова зверь, словно испугавшись этого слова, этой доброй энергии, отступил. Снова прошлое отразилось в настоящем.
- Да ладно тебе, - сказал я. - Все нормально. Hа здоровье.
- А вы помните, я вам открытку подарила, ну, с памятником?
- Конечно, помню, Амин.
- Она сохранилась у вас?
- Нет, девочка, к сожалению не сохранилась. Пакетика у меня не было, как у тебя, а потом, как-то схему на обратной стороне рисовал, за неимением бумаги под рукой, да потом намокла она сильно и порвалась совсем. Не сохранилась. Жаль! Но я очень хорошо ее помню. Искал потом, только не продаются сейчас такие. Хотел на память себе чтоб... Ладно, поехал я. Адикел, Аминат. Спасибо тебе. Баркал. Все было очень вкусно.
- Марша йайла, адикел, Влад - улыбнувшись, сказала девушка.
Я сел в остывший уже салон машины, включил магнитолу. Колонки отозвались голосом Юры Слатова: 'На Моздок, на Моздок две вертушки улетают...'. Движение, вроде, наладилось, пробка рассосалась, хорошо.
Да, столько лет прошло. Откуда-то из небытия появилась эта Аминат, вспомнилось как все неожиданно... Чудны дела Твои, Господи. Зачем-то Ты свел нас? Для кого это было нужно, для нее или для меня? А может, для нас обоих...
Эта встреча не положила начало нашему тесному общению с девушкой. Она исчезла из моей жизни так же внезапно, как и появилась. Пару раз я заезжал к ней, мы болтали о разных вещах, о настоящем, сознательно избегая обсуждения недалекого, связующего нас, прошлого. Не хотелось о нем говорить, да и ни к чему это все. У нее своя боль, у меня своя. И где-то в корне мы никогда друг друга бы не поняли все равно.
Прошел Новый год, за ним Рождество Христово. В какой-то день, проезжая опять по 3-й Парковой к Щелчку, я вдруг увидел, что оранжевая палатка-тонар пропала. Прошлое, на миг показавшись в настоящем, снова скрылось в безвременье. До какой-то поры притих и зверь.
'...Обрывки тишины так коротки, похожи на последние глотки. А тишина расстреляна совсем. Ах, как она нужна порою всем. А тишина расстреляна совсем. Ах, как она нужна порою всем...' - звучало из колонок.
Как же мне хорошо в этой тишине...


P.S. Я действительно не забыл эту открытку, подаренную мне Аминат. Ездил на Измайловский Вернисаж, на 'блошинку', думал найти такую же, купить. Но ничего не нашел. И вот как-то в интернете я совершенно случайно наткнулся на фотографию монумента Солдату-Освободителю в Берлинском Трептов-парке. Изображение, конечно, не один в один, как на той открытке. Но тот же ракурс, то же небо, да и вид поновее. Скачал себе в компьютер эту фотку. Сделал заставкой на рабочем столе. И теперь, когда открываю ноутбук, на меня глядит с постамента этот бронзовый солдат с ребенком на руке, держащий в другой руке меч. Меч - как неизменное средство решения всех вопросов, в том числе национальных и интернациональных, если что и если кому-то...; как атрибут неизбежности бытия простого евангельского и житейского правила, заключенного в словах, сказанных когда-то давно Святым благоверным Великим князем Александром Невским: "Идите и скажите всем, что Русь жива. Пусть без страха жалуют к нам в гости. Но если кто с мечом к нам придет - от меча и погибнет! На том стоит и стоять будет Русская Земля!".

ВЛАД ИСМАГИЛОВ
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Алексей Матвеев




Зарегистрирован: 02 Апр 2009
Сообщения: 2064

СообщениеДобавлено: Вс Ноя 21, 2010 10:54 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Очень сильно!!!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
ИринА Александрович




Зарегистрирован: 04 Июн 2010
Сообщения: 474

СообщениеДобавлено: Пн Ноя 22, 2010 5:54 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Zoya писал(а):

"ЗВЕРЬ"
Спасибо... Какое простое и доброе слово - утраченное некогда 'спаси Бог' - наивысшее пожелание благодарящего.

ВЛАД ИСМАГИЛОВ


Как тонко подмечено!!! "Спасибо" - это как молитва, как знамение крестное в момент опасности, просьба: "спаси Бог" - защити от зверя нападающего!...
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Автомат и гитара


Администратор форума


Зарегистрирован: 27 Авг 2005
Сообщения: 17670
Откуда: Омск

СообщениеДобавлено: Пн Ноя 22, 2010 10:48 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Ну вот, пока автор размышлял, нужна или не нужна ему страничка на "АиГ", народ сам взялся исправлять это недоразумение. И правильно сделал!
Помимо статей и рассказов, понятное дело, у Влада есть и песни, и стихи. Недаром же досталось ему нынче "Золотое перо Руси" - "За высокое художественное мастерство песни "Военным медикам".
В общем, есть места, где всё это можно почитать - послушать:
http://artofwar.ru/i/ismagilow_w_g/
Жаль, конечно, что не у нас тоже, но - дело хозяйское!

_________________
💯 Больше информации в нашем телеграмм-канале: https://t.me/avtomat_i_gitara 💯

Мы живые еще!
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Окси




Зарегистрирован: 03 Янв 2006
Сообщения: 376
Откуда: Красноярск

СообщениеДобавлено: Пн Ноя 22, 2010 9:43 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Рассказ "Зверь" - из цикла "Лицо моей войны", за который Влад на конкурсе "Золотое перо Руси-2010" получил диплом имени Твардовского.

Наташа, а это "недоразумение" со временем исправим! Very Happy
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Svirochka




Зарегистрирован: 08 Мар 2011
Сообщения: 807
Откуда: Север, милый Север...

СообщениеДобавлено: Ср Янв 04, 2012 9:52 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Svirochka




Зарегистрирован: 08 Мар 2011
Сообщения: 807
Откуда: Север, милый Север...

СообщениеДобавлено: Вс Янв 22, 2012 11:21 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой



Влад Исмагилов
ВОЕННЫМ МЕДИКАМ (300-й).

Пить... так хочется пить,
Но даже и думать об этом мне надо забыть,
Так сказала сестричка.
Жить... как же хочется жить,
Я душою кричу, ну, а телом молчу,
Эх, глоток бы водички.
Боль... растекается боль,
Онемело в брюшной и остаток руки перетянут жгутом выше локтя.
Соль... на губах только соль,
Я, наверно, в аду и свои вижу кости
Здесь... в медсанбате лежу,
На Варлама гляжу, говорят, он со смертью на "ты". Он от Бога хирург.
Жду... избавления жду,
А в глазах то - круги, то - бесцветье, то - этот проклятый, с сюрпризом, "Симург".
Все... ухожу в забытье,
Сверху вижу я тело свое
и Варлам, что с сестрою колдует над ним,
Эх, он сегодня запьет,
Даже если заштопает дыры и мне доведеться остаться живым.
Вниз... cверху падаю вниз,
Будто я за карниз сделал шаг. Темнота.
Или - так, или - эдак...
Взлет. Борт над базой повис,
Меня ветер обдул, значит, жив и - в Кабул,
Ну, Варламыч, с победой!
Там, под спиною Афган,
Этот борт не "тюльпан", по пути завернули пилоты к нам.
Жив. Ну, спасибо, Варлам,
Ты меня сторговал и опять ты до рвоты от этой работы.
Вам,
дорогие сестрички, медбратья, врачи, фельдшера, санинструкторы,
Вам,
вся родная медслужба, кто нас, как конструкторы, день за днем собирал по частям,
Вам,
кто средь стона и крика, кровавых бинтов выполняет свой долг,
Дай вам Бог! Дай вам Бог! Дай вам Бог!
Дай вам Бог за тяжелую вашу работу,
Дай вам Бог за спасенные жизни и вашу заботу,
Дай вам Бог за в бессоннице страшные ночи,
Дай вам Бог! А Он даст обязательно, точно!
Вам,
дорогие сестрички, медбратья, врачи фельдшера, санинструкторы,
Вам, вся родная медслужба, кто нас, как конструкторы...
Вам от сестер, матерей, дочерей, сыновей,
Жен, братьев и друзей, и, конечно же, нас - вам поклон.
Все, что может солдату солдат, не смотря на погон.
Дай вам Бог! Дай вам Бог! Дай вам Бог!


Последний раз редактировалось: Svirochka (Пн Мар 26, 2012 12:30 am), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Svirochka




Зарегистрирован: 08 Мар 2011
Сообщения: 807
Откуда: Север, милый Север...

СообщениеДобавлено: Вс Янв 22, 2012 11:46 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой



Влад Исмагилов
02/08 (на день ВДВ)


Я пожелаю нам, братишки, в этот день
Пускай сегодня нас порадует погода,
Ведь мы в беретах, цвета неба, набекрень,
В день ВДВ очередного года.

Всем офицерам и до рядовых,
Чтоб крайний выход никогда не стал последним,
Чтоб так же весело в беретах голубых
Мы все встречали год от года август летний.

Чтобы пореже поднимали третий тост,
Не забывая поднимать стакан за пятый,
И чтоб за нами не сжигали жены мост,
И пусть дождутся нас все те, кто ждет обратно.

Припев:
Я поздравляю всех, кто служит, отставных,
Запасников, кто жив-здоров и покалечен,
Я поздравляю всех, и павших, и живых,
Десантник - звание, которое навечно.

Хочу еще я нам, братишки, пожелать
Раскрытый купол у себя над головами,
И никогда случайной пули не поймать,
И не рассказывать, как сын погиб, при маме.

Пускай под нами будет чистою броня,
Пусть повезет нам с командиром и солдатом,
А коль придеться погибать в бою, ребята,
То, чтоб достойно и, конечно же, не зря.

Припев:
Я поздравляю всех, кто служит, отставных,
Запасников, кто жив-здоров и покалечен,
Я поздравляю всех, и павших, и живых,
Десантник - звание, которое навечно.

Чтоб никогда и ничего нам не просить,
Кроме того, о чем однажды попросили:
Иметь возможность нашей Родине служить,
Ведь мы солдаты нашей Родины - России.

Пускай посадка будет мягкою всегда,
И чтобы нас там, наверху, не предавали,
Чтоб прилетела на погон еще звезда
И в свой народ стрелять не приказали.

Припев:
Я поздравляю всех, кто служит, отставных,
Запасников, кто жив-здоров и покалечен,
Я поздравляю всех, и павших, и живых,
Десантник - звание, которое навечно.

Я поздравляю всех братишек в этот день,
В конце концов, ну что для нас погода?
Ведь мы в беретах цвета неба, набекрень,
В день ВДВ очередного года...


Последний раз редактировалось: Svirochka (Пн Мар 26, 2012 12:33 am), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Svirochka




Зарегистрирован: 08 Мар 2011
Сообщения: 807
Откуда: Север, милый Север...

СообщениеДобавлено: Пн Янв 23, 2012 2:25 am    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой


Влад Исмагилов
ЭПИЛОГ


Вот так уходят лучшие года,
Навечно спрятавшись за недоступной дверью,
Оставив каждому иль веру, иль безверье.
Вот так уходят лучшие года.

Вот так уходят лучшие друзья,
Кто - пал в сражении, кто - в видимом покое,
Иное время их не беспокоит.
Вот так уходят лучшие друзья.

Вот так уходит юная любовь,
Изъев морщинами пылающее сердце,
Нас, оставляя в зеркало глядеться.
Вот так уходит юная любовь.

Вот так уходит, исчезает жизнь,
Своих стирая лабиринтов карты,
Долгов забытых требуя оплаты.
Так, по-английски, исчезает жизнь.

Так вместе с нею и уходим мы,
Уже не думая, кем были, что имелось,
Да в зябкой старости, что памятью согрелась.
Так вместе с нею и уходим мы.

В истертых буквах побелел пролог,
До дыр уже зачитана вся книга,
И где-то там, за гранями, у мига
Мы проживаем молча эпилог.


Последний раз редактировалось: Svirochka (Пн Мар 26, 2012 12:27 am), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Svirochka




Зарегистрирован: 08 Мар 2011
Сообщения: 807
Откуда: Север, милый Север...

СообщениеДобавлено: Вс Мар 25, 2012 9:59 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой



Влад Исмагилов
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ


Если хочешь уйти - уходи, но скажи мне "до скорого",
Я останусь один и с надеждою буду любить,
Ничего не скажу, провожая тебя, на дорогу я,
Яркий солнца рубин будет след твой недолго хранить

Припев:
Одиночество мне остается в лекарство от праздности,
Можно взвесить теперь все, что я разменял по пути,
Где-то там, в глубине, исправляюсь от всех неисправностей,
Я всего лишь служу, не пытаясь чего-то найти.

Пусть ошибки мои смоет времени дождь вновь,
Пусть рубцы прежних ран омывает опять кровь,
Я стерплю, не сломаюсь, быть может, согнусь чуть,
Я живу, не играю и в этом - моя суть.

Припев.

Продираюсь сквозь беды, сквозь ветер своих снов,
Получаю ответы и вечно ищу кров,
Снова смерть догоняю в ночи, не желая уснуть,
Я живу, не играю, и в этом - моя суть.

Припев.

Я тебя обниму хоть мечтою, хоть воспоминанием,
И согрею своим, пусть немного прохладным, костром,
Разобью на осколки я зеркало непонимания
И тихонько "иди" прошепчу я губами потом.

Припев.


Последний раз редактировалось: Svirochka (Пн Мар 26, 2012 12:25 am), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Vlad173




Зарегистрирован: 25 Мар 2012
Сообщения: 11

СообщениеДобавлено: Вс Мар 25, 2012 10:14 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Снежан,сестренка, спасибо за то, что помогаешь нам всегда. От всех))
_________________
Влад
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Алексей Матвеев




Зарегистрирован: 02 Апр 2009
Сообщения: 2064

СообщениеДобавлено: Вс Мар 25, 2012 10:34 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Vlad173,

несправедливо мало тебя в твоей теме, надо это дело поправлять Wink
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Vlad173




Зарегистрирован: 25 Мар 2012
Сообщения: 11

СообщениеДобавлено: Вс Мар 25, 2012 10:44 pm    Заголовок сообщения: Ответить с цитатой

Алексей Матвеев писал(а):
Vlad173,

несправедливо мало тебя в твоей теме, надо это дело поправлять Wink


Лешк, так я только сегодня зарегистрировался))

_________________
Влад
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Сайт "Автомат и гитара" -> Персоналии Часовой пояс: GMT + 6
На страницу 1, 2, 3, 4  След.
Страница 1 из 4

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах
Вы можете прикреплять файлы в этом форуме
Вы можете скачивать файлы в этом форуме