Сайт "Автомат и гитара"

[Ирина]

Сегодня совершенно неожиданно прислали стихи по "аське". Они мне очень понравились, но я пока не смогла узнать авторство. Сказали только, что стихи - из Пятигорска. Сегодня ночью уезжаю в Чечню, хочется мужикам эти стихи прочитать - очень уж они РУССКИЕ:

Кредит доверия у женщины истрачен,
Амур ей подмигнул - и был таков.
Куда не плюнь - везде сплошные мачо,
А очень не хватает мужиков

Одет с иголочки, подтянут и накачен,
Да так, что не сгибается рука,
Изысканная речь - ну чистый мачо,
А хочется послушать мужика.

В Чечне недавно вышла незадача:
В один из не скажу каких полков
Приехали служить четыре мачо,
А командиры ждали мужиков.

Солдаты - не пойму, какой - удачи,
С банданами поверх тупых голов
С чеченками вели себя, как мачо
Подставили полроты мужиков.

Их вытащили. Ну а как иначе?
Бросать своих у наших не с руки.
В родную часть уделавшихся мачо
Доставили простые мужики.

Я не люблю козлов, а петухов - тем паче,
У них один с павлинами язык.
И тот, кто держит на Руси себя за мачо
По жизни - сто процентов - не мужик!

[Автомат и гитара]

Ириш, я эти стихи слышала по ТВ в исполнении автора... Александра Яковлевича Розенбаума

[Марина Арестова]

Мне сегодня попались стихи, которые захотелось разместить на сайте. Долго искала подходящую тему, уж очень не хотелось нагромождать новую. Оказалось, что нелегко найти такую, где можно просто разместить понравившиеся стихи ЛЮБОЙ тематики (может, есть смысл создать её, Наташ, назвать как-то более конкретно, или она есть, а я просто не нашла??).

Поставьте памятник деревне

Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве!
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве,
И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках!

И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли!
И пусть поёт в тоске и боли
О непонятной русской доле
Под тихий плач и ветра свист!
Пусть рядом робко встанут дети,
Что в деревнях ещё растут –
В наследство им на белом свете –
Всё тот же чёрный, рабский труд!
Присядут бабы на скамейку,
И всё в них будет как всегда:
И сапоги, и телогрейки,
И взгляд потухший в «никуда»!..

Поставьте памятник деревне,
Чтоб показать хотя бы раз
То, как покорно, как безгневно
Деревня ждёт свой смертный час!
Ломали кости, рвали жилы,
Но ни протестов, ни борьбы –
Одно лишь «Господи, помилуй!»
И вера в праведность судьбы.
Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве…
Там будут старые деревья
И будут яблоки в траве…
Николай Мельников.

[Алексей Матвеев]

Действительно СТИХИ.

[Автомат и гитара]

[Марина Арестова]

Думаю, теперь, раз уж тут начала, то не буду "переселяться", продолжу:

Знаю: Родина – миф. Где любовь – там и Родина… Что ж
Не вдохнуть и не выдохнуть, если ноябрь и Россия…
Лист шершавый колюч как в ладони уткнувшийся ёж,
И любой эмигрант на закате речист как Мессия…
Ибо обе судьбы он изведал на этой земле:
От креста оторвавшись, он понял, что это возможно:
И брести, и вести босиком по горячей золе
Сброд, который пинком отпустила к Истокам таможня…
Для того и границы, чтоб кто-то их мог пересечь
Не за ради Христа, не вдогонку заморских красавиц;
И не меч вознести, а блистательно острую речь!
И славянскую вязью еврейских пророков восславить,
Зная: Родина – мир… Где любовь – там и родина… Но
И любовь – там, где родина… Прочее – лишь любованье…
Как темно в этом космосе… (Помните, как в «Котловане»…)
А в России из кранов Библейское хлещет вино…
Ольга Бешенковская.

[Дениs]

ОПЯТЬ УХОДЯТ ЭШЕЛОНЫ.

Опять уходят эшелоны
И листья желтые летят,
Опять в России не спокойно
И матери опять не спят.

Уходят парни молодые,
Чтоб на земле царил покой
И лишь не многие живыми
Приходят в свой родимый дом.

Когда же кончится все это
И воцарит мир на страной,
Когда встречать будем рассветы
И обретем в душе покой.

Ну а пока давайте выпьем,
Давайте выпьем и нальем
За память тех кто не вернулся,
За жизнь и счастье кто живой.

[Автомат и гитара]

[Алексей Матвеев]

Чистейшая правда, в каждой букве.
Имел счастие познакомиться вживую
с Анатолием Ивановичем Койда на
встрече Тахта-Базарцев 20 февраля.
Скромнейший человек.
А как он играет на баяне!!!!!!!!!!!!!!!
Стихи написаны его супругой.


" МАЛЬЧИКИ МОИ..."

Навеяно просмотром фотографий, где твоим
солдатам уже по 45 лет...
А ты их помнишь 20 - ими мальчиками...

тебе, мой Офицер...

У той высотки двадцать лет назад
ты потерял троих…почти мальчишка.
А тридцать шесть живых - вокруг стоят,
обрадовавшись новой передышке.
Приказ «Вперед» никто не отменял,
не обсуждая, должен подчиняться,
но если ты рванешь за перевал,
живыми могут мальчики остаться…
Они с тобой бок о бок целый год,
ты с ними сухари в окопе делишь,
и каждый знает, знает наперед,
что на войне соломку не подстелешь.
В часы затишья над письмом сопят,
а в бой идут, ругаясь страшным матом,
и двое обязательно не спят,
когда ты спишь в обнимку с автоматом…
И ты отдал совсем другой приказ:
« Наверх, к вертушкам! Прикрываю вас…»
......................................
…Как улетали, как с тобой прощались,
об этом ты не любишь говорить…
Разжаловали, позже извинялись
и орден не забыли подарить…
А ты искал…искал все эти годы
своих ребят, но только вот сейчас
на мониторе с краешком природы
все тридцать шесть – кто в профиль, кто анфас…
И письма: дочка, сын, жена, работа,
а кто – то здесь проездом на три дня…
Стоят мужчины - треть десантной роты -
и смотрят через годы на тебя…
Вечерний дождь то припускал, то капал,
и кошка терлась: « Что же ты? Пои…»
Я слышала, как ты за стенкой плакал,
давясь словами: « Мальчики мои…»

[Алексей Матвеев]

Стихи Рымарева С.П.
Блатата

Жизнь, как старая тельняшка-
То бела, а то черна.
Вот и вытащил бумажку
Попугайчик – вот она.


Не забыть далекой даты –
Молодых привез вагон.
Призыв – семьдесят девятый,
Дислокация – САВО.

Паренек не из Европы,
Разрисованный тату.
Два притопа, три прихлопа –
Дали в роту блатату.

Детский дом и малолетка –
Не спеши и не гони.
На руках «перстня», «виньетки» -
То, что прожиты они.

А потом декабрь, и ротой
Погрузились в самолет.
И крылатая пехота
Не встречает Новый год.

Дни текут, идут недели,
Уплывают месяца,
И Афган легко нас делит
На орла и подлеца.

На героя и холопа.
Впереди идет всегда
Два притопа, три прихлопа -
Этот парень - блатата.

А когда шептал он с мукой
Весь израненный в крови:
«Не хочу подохнуть сукой –
Ротный, ты меня пойми!..»

Тридцать лет летели птицей.
Он в «законе» и судьбе.
И тельняшкой той гордится,
Что нельзя забыть себе.

И в нарядном гардеробе
Китель дембельский в чехле,
Память добрая в народе,
Что оставил на земле.

Чувство прошлого не мучай!
Лишь один звонок простой:
«Командир! На всякий случай,
Я тут рядом, если что!»

Две медали «За отвагу»,
Орден «Красная Звезда»,
Два притопа, три прихлопа –
Вот тебе и блатата!

Рымарев С.П. ©

[Александр Щ.]

Иосиф Уткин

Затишье
Он душу младую в
объятиях нес...
М.Лермонтов

Над землянкой в синей бездне
И покой и тишина.
Орденами всех созвездий
Ночь бойца награждена.

Голосок на левом фланге.
То ли девушка поет,
То ли лермонтовский ангел
Продолжает свой полет.

Вслед за песней выстрел треснет -
Звук оборванной струны.
Это выстрелят по песне
С той, немецкой стороны.

Голосок на левом фланге
Оборвется, смолкнет вдруг...
Будто лермонтовский ангел
Душу выронит из рук...
1943

[Александр Щ.]

Николай Майоров
В октябре 1941-го его просьба о зачислении в армию была удовлетворена.
8 февраля 1942 года Николай Майоров был убит в бою на Смоленщине.
Ему было 23 года.

х х х
Нам не дано спокойно сгнить в могиле -
Лежать навытяжку и приоткрыв гробы,-
Мы слышим гром предутренней пальбы,
Призыв охрипшей полковой трубы
С больших дорог, которыми ходили.

Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
И ждем приказа нового. И пусть
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.

[Марина Арестова]

Автора, к сожалению, не знаю:

Выбирал мальчишка розу осторожно,
Так, чтоб остальные не помять,
Продавщица глянула тревожно:
Помогать ему, не помогать?
Тоненькими пальцами в чернилах,
Натыкаясь на цветочные шипы,
Выбрал ту, которая раскрыла
По утру сегодня лепестки.
Выгребая свою мелочь из карманов,
На вопрос - кому он покупал?
Засмущался как-то очень странно:
«Маме…»,- еле слышно прошептал.
-День рожденья, ей сегодня тридцать…
Мы с ней очень близкие друзья.
Только вот лежит она в больнице,
Скоро будет братик у меня.
Убежал. А мы стояли с продавщицей,
Мне - за сорок, ей - за пятьдесят.
Женщинами стоило родиться,
Чтобы вот таких растить ребят.

[Александр Щ.]

Валерий Прокошин (1960-2009), Боровск

х х х

Город городу ставит свечу
На углу, где мерцает аптека.
Я сегодня опять нашепчу:
"Снегопад - состояние снега
Неустойчивое, как балет."
И сияет над соснами свет.

То ли сон, то ли память-подросток,
Заглядевшись на тайный обряд,
Извлекли покосившийся Боровск
Из церковных чугунных оград.

Белый улей летит к изголовью,
Заметая в провинцию след,
Чтобы я не вернулся с любовью,
Пробираясь сквозь заросли лет,
В дом, где женщина женщиной стала,
Незаметно сойдя с пьедестала.

То ли сон, то ли зренье опять
Заблудилось в дыму папиросок.
Лунный свет, отпусти меня в Боровск -
Две судьбы на одну поменять.

Снова мне не хватает дыханья -
Оставаться собой на земле.
И как детское воспоминанье:
О любви, о словах, о золе -
Резкий запах домашнего чада
Под господней стопой снегопада.

То ли сон, то ли поздний набросок
Двух художников - он и она,
И рассыпчатый лапчатый Боровск
Под окном... за окном... из окна.

х х х

Сверкнет электричка в глубоком снегу,
Просыплется с веток забытая снежность
И в голое горло впитается нежность:
Зачем я так видеть и слышать могу?

Автобусной гарью и тесным теплом
Потом обласкает чернильная полночь,
Все звуки и краски слетятся на помощь:
Зачем мне так слышать и видеть потом?

Чердачной тоской и аптечным стеклом
Закончится эта попытка соблазна.
И только душа, как чужая, согласна
Всё видеть, и слышать, и помнить потом.

х х х

Лампа светит тускло, будто
Прячет нас от страшных лет.
Ничего теперь не будет,
Да и не было, и нет.
Кто-то плачет в самоваре,
А в углу поет сверчок.
Мы индийский чай заварим
Под болгарский табачок.

Нам с тобой уже не ведать
Одиночества в дому,
И не спрашивать: "Что делать?",
"Кто виновен?", "Почему?".
Полночь смотрит глазом карим
К нам в окно, а мы - молчок.
Мы бразильский кофе сварим
Под французский коньячок.

Посреди России снежной
Слабо светится окно
Отраженьем жизни прежней
И чужой давным-давно.
Время век о вечность точит,
Приставляя смерть к виску.
Мы допьем остаток ночи
Под российскую тоску.

х х х

Паустовский пишет: в Тарусе рай -
снегири на яблонях, словно штрифель,
а когда идёшь в дровяной сарай,
снег, исписанный воробьиным шрифтом.
Всё крыльцо - в синицах, в щеглах - окно,
на страницах крыши - ворон помарки.
Время движется, как в немом кино,
под стихи какого-нибудь Петрарки.
Приезжай из горьких своих столиц,
чтоб увидеть в подлиннике Россию.
Я вчера приручил трёх певчих птиц -
Ариадну, Анну, Анастасию.

х х х

Не жалеть эту жизнь, никогда не жалеть, не беречь,
Пусть проходит она неразумно, как детская речь,
Как теченье реки, как течение света во тьму…
Ощущенье, что жизнь непонятна лишь мне одному.

Смысл её ускользает ребенком, рекою, лучом,
А начнут объяснять – не могу догадаться: о чём?
Всё плывёт, исчезая в обычном табачном дыму…
Ощущенье, что жизнь непонятна почти никому.

Даже в старенькой церкви рукой заслоняюсь от свеч:
Не жалеть эту жизнь, никогда не жалеть, не беречь.
Пусть проходит, пускай растворяется, грешная, тут,
Где несчастные люди счастливые песни поют.

х х х

Где мы жили - кривые улицы.
В мелких трещинках небосвод,
Как пластинка старинная, крутится
Двадцать пятый, наверное, год.

Окна смотрят задумчиво в лужицы,
Будто видят всю жизнь насквозь.
Где мы жили - смешные улицы:
Вкривь и вкось.

Все по-прежнему в этом городе:
Переулки, дома и мосты,
Где когда-то и мы были молоды
И чисты.

Только ты не подумай обманчиво,
Что оплакиваю судьбу.
Просто жаль уходящего мальчика
Без единой морщинки на лбу.

[Алексей Галако]

у нас жара, стреляют где-то рядом
и жжет мне кожу серебро креста...
а мне от жизни многого не надо,
мне б дотянуть до возраста Христа

здесь мандарины, курага и розы,
базар востока красками пьянит,
а мы лежим, мечтаем о березах,
и курим сигарету на троих

здесь пыль и дым дерут сухую глотку,
здесь не в лицо а в спину любят бить...
а мы водою запиваем водку,
что бы тоску о доме заглушить...

самому мне медведь ухо оттоптал, а если кто из этого сделает песню, буду только рад...