Сайт "Автомат и гитара"

[Просто Путник]

Позвольте предложить вашему вниманию стихи Алексея Берденёва. Может, понравятся.

***

Школьный выпускной: радость и цветы.
Почему грустишь в бальном платье ты?
Всё вокруг блестит, музыка вокруг,
По щеке слеза проскользнула вдруг.
Здесь его глаза, хотя его и рядом нет,
Брат погиб в Чечне в 19 лет.
В школе обелиск – памяти завет,
В классе за стеклом голубой берет.

Им гордятся все,
Сашка твой – герой,
Только он теперь –
Вечно молодой.

Почему опять на Руси беда?
В школьный кабинет забралась она.
Это ведь престиж – класс, где рос Герой,
Фото там висит с чёрной полосой.
Гордость не нужна Золотой Звездой,
Нужен только брат – добрый и родной.
Прекрати войну (Господи, прошу) ангел неземной,
Чтоб к другой сестре брат пришёл живой.

Им гордятся все,
Сашка твой – герой,
Только он теперь –
Вечно молодой.


***

Мы в ДРА летели и не знали,
Как эти горы в душу западут.
Десятки лет спустя мы разгадали,
Что счастья годы на войне пройдут.

Ты скажешь: парадокс, – а я не спорю,
Что счастья нету на войне.
Нельзя привыкнуть ни к смертям, ни к горю,
Зато здесь все прозрачнее вдвойне.

Чужие души легче мне понять:
Кто хам, кто подхалим, а кто мужик;
Здесь преданность друзей не надо проверять,
Братались кровью здесь рязанец и таджик.

Здесь на пределе думал мозг, сдавали нервы,
А слух и зрение всегда настороже,
Заметить басмачей желательно бы первым.
Нам испытание и телу и душе.

Здесь души наши много пережили,
В них бились жизнелюбие и месть,
Из них глаза друзей не выходили,
Они хранили Мужество и Честь.

А на войне и для любви есть место.
Ты ради её губ ползёшь стрелять
И ждёшь конверт, где пальцами невесты
Меж строк написано: «Прошу не умирать…»

И не понять тому, кто не был в битве,
Как хочется дышать и полноценно жить,
Как чувство Родины в сердцах острее бритвы,
Как плачут мужики, когда им стоя пить.

Прошли года, но ночью вспоминаю,
Как на камнях с гитарою сидели.
И пусть романтиком себя я не считаю,
Те люди и те песни душу грели.

А для газет мы были контингент,
Мы долг интернациональный выполняли,
Нам в Рай сулили дать абонемент,
И мы как деды за ценой не постояли.

***

Есть у природы память,
Может она скорбить.
Ивы родились плакать,
Души людей бередить.

Ветвями речку лаская,
Не слушая громких фраз,
Тихо листву роняя,
Нежно укроют вас.

Плачьте, плакучие ивы,
Громче звени, ручей,
Паром дышите, нивы.
Земля, хорони сыновей.

И шепчутся ивы стоя,
От ветра услышав вновь:
«Не вышло живых из боя…
В горах льётся русская кровь»

Плакучие ивы России,
Живым вы и павшим нужны.
Вы стали свечой негасимой
И символом нищей страны.

Плачьте, плакучие ивы,
Громче звени, ручей,
Паром дышите, нивы.
Земля, хорони сыновей.

Роняйте, роняйте слёзы,
Как плачет вдова-жена,
Как стонут ручьи и берёзы,
Как мамы, смотря ордена…

И будет земля им пухом
От слёз, что роняете вы.
Ребята не сдались «духам»,
Теперь они вечно живы.

***

Много разных профессий бывает,
Ведь по-разному развиты все.
Каждый сам себе путь выбирает.
Мы ж работаем на войне.

Офицерская доля такая –
Броньжилет и «разгрузку» на грудь,
Только трассеры ночью ласкают,
Да Аллах нам мешает уснуть.

Товарищ старший лейтенант, товарищ старлей,
Сегодня ты своё здоровье не жалей,
За братьев павших на войне
Сто грамм налей себе и мне.
Прошу налей, старлей.

Звёзды нам на погоны упали:
Я комвзвода и ты командир.
Грозный брали, в ущельях бывали,
Орден нам украшает мундир.

«Господа офицеры» – мы в песнях,
Ну а здесь – мы по уши в грязи.
Бесквартирных нас любят невесты,
Нам на жизнь «боевые» нужны.

Товарищ старший лейтенант, товарищ старлей,
Сегодня ты свой здоровье не жалей,
За братьев павших на войне
Сто грамм налей себе и мне.
Прошу налей, старлей.


С уважением ко всем.

[Просто Путник]

И ещё.

Штрафбат
Грянул бой, пошатнулось небо,
Все в дыму от земли горящей.
Доползти до окопов мне бы,
Там, где фриц во весь рост стоящий.

Я б ему показал «пехота»,
Он бы понял как гадить русским,
Я б прикладом отбил охоту
Хаты жечь под Орлом, под Курском!

Пусть штрафник я, пусть враг народа,
Ведь от немца сбежал из ада,
Лишь в душе у меня свобода,
За спиной же – заградотряды.

И таких здесь, как я, сто сотен.
Шулера есть, убийцы, воры.
Большинство здесь, кто был неугоден,
Лейтенанты средь нас, майоры.

Наши жизни гроша не стоят,
Мы нужны, чтобы лечь в болота.
Только смертью нас всех удостоят,
Чтоб по трупам прошла пехота.

«Искупите вину свою кровью», –
Особист нам сказал перед строем,
А узнал – не повёл и бровью –
Нас от роты осталось трое.

И пусть все мы поляжем в землю,
Пусть напрасно и пусть молодыми –
Нам бы только не гневить Бога
И не быть перед Ним «штрафными»!