Песни Александра Розенбаума

А, МОЖЕТ, НЕ БЫЛО ВОЙНЫ...

А может, не было войны...
И людям всё это приснилось:
Опустошённая земля,
Расстрелы и концлагеря,
Хатынь и братские могилы?

А может, не было войны,
И у отца с рожденья шрамы,
Никто от пули не погиб,
И не вставал над миром гриб,
И не боялась гетто мама?

А может, не было войны,
И у станков не спали дети,
И бабы в гиблых деревнях
Не задыхались на полях,
Ложась плечом на стылый ветер?

Люди, одним себя мы кормим хлебом,
Одно на всех дано нам небо,
Одна земля взрастила нас.
Люди, одни на всех у нас дороги,
Одни печали и тревоги,
Пусть будет сном и мой рассказ.
Пусть будет сном и мой рассказ...

А может, не было войны?
Не гнали немцев по этапу,
И абажур из кожи - блеф,
А Муссолини - дутый лев,
В Париже не было гестапо?

А может, не было войны?
И "шмайсер" - детская игрушка,
Дневник, залитый кровью ран,
Был не написан Анной Франк,
Берлин не слышал грома пушек?

А может, не было войны,
И мир её себе придумал?...
Но почему же старики
Так плачут в мае от тоски? –
Однажды ночью я подумал....

А может, не было войны,
И людям всё это приснилось?..

КРАСНАЯ СТЕНА.

Высоко, высоко, вольно
Пролетают в небе птицы,
Солнце их лучами ластит,
Песни им ветра поют.
Здесь глазам от ветра больно,
Этой боли не сравниться
С той, которая на части
Разрывает грудь мою.

Голова земли седая
На Мамаевом кургане,
Здесь от века и до века
Плыть гвоздикам по воде.
Кто-то в голос зарыдает,
На колени кто-то станет,
И обнимется калека
Со стеной своих друзей.

Красная стена,
Скорбная стена,
Ты озарена
Бликами огня,
Вечного огня.
Тянется рука,
Мёртвая рука,
Факел в облака.
В чём её вина?
Где её весна?

Обещал с войны вернуться
Сын родной своей мамане,
Сорок лет почти прождала
На сибирской стороне.
Да недавно повстречала
На Мамаевом кургане,
Третья строчка, пятый столбик
На кровавой той стене.

Красная стена,
Скорбная стена
Помнит имена
Тех, кто не дожил,
Тех, кто здесь лежит.

На Мамаевом кургане
Не росла трава три года,
Ей железо приказало:
"Ввысь тянуть себя не смей!"
Без травы нет в поле жизни,
Не текут в пустыне воды,
И солдаты победили
Под землёй и эту смерть.

ПЛАЧ МАТЕРИ.

Зачем вспоминаю я
О сынках, пропавших в дыму?
Ох, не надо бы ворошить прошлое,
Ни к чему...

Сынков не вернёшь моих,
Ни Алёшу, ни Петеньку...
Ах, да что ж рука-то дрожит?
Не попасть спицей в петельку...

Зачем вышиваю я
Петушков, ошалелая?
Не стелить родимым на стол скатерть,
Скатерть белую...

Зачем убиваюсь я,
Может, детки живы мои?
На могилки нам с дедом-то не ходить,
Нету их...

ПРОВОДЫ.

Месяц-князь, разлучник,
Тает над крыльцом,
Налетели тучи,
Сиротеет дом.
Во широко поле,
Злую сторону
Провожала Поля
Мужа на войну.

В грудь ему упала,
Разум позабыв.
"Что же ты так мало
Мужем мне побыл,
Только две и помню
Ноченьки-ночи,
Ох, куда ж ты, милый", -
Горлицей кричит.

И, котомку скинув,
Обнял он жену:
"За тебя иду я
Биться на войну.
За дедов, за хаты
Да за родимый край,
За малых ребяток
Да хлеба каравай.

Ох, тяжка ты, доля,
Лить на фронте кровь,
Прощевайте, Поля,
Свидимся ли вновь?
Коль удача будет,
То вернусь живым,
Ну а нет, то быть мне
Вечно молодым."

На дорожку-нитку
Ветер налетел,
А на ту калитку
Ворон чёрный сел.
Этот день случился
Много лет назад,
За погостом скрылся
Молодой солдат.

Этот день случился
Много лет назад...
Да не возвратился
До сих пор солдат.

* * *

Вряд ли стоит мне вам объяснять,
Что такое для меня и для моих друзей война.
Никогда не сможете понять,
Если не испита чаша полная её до дна.

Вряд ли стоит мне вас укорять
В том, что пальцем своим чистым тычете всем нам в дерьмо.
Никогда не сможете понять,
Что такое заходить живым к убитому домой.

Вряд ли стоит мне вам предлагать
Не смотреть с усмешкой на одетый парнем дома камуфляж.
Всё равно не сможете понять,
Как горит, идя к земле свечою, "ИЛ", в котором дембеля.

Вряд ли стоит протирать лады,
Чтоб вы поняли жару, в которую с ума сбежал
Отгонявший от отравленной воды
Огнемётом своих собственных солдат сержант.

Вряд ли стоит говорить о том,
Что вам кажется таким неблагородным делом - месть.
Но попробуйте сдержать свой стон,
Заглянув в ведро с кусками тела, и простить суметь.

Вряд ли стоит мне просить для тех,
Кто по вашей милости у Бога получил отказ.
Никогда вам не понять тех стен,
На которых по ночам бессонным плачут сотни глаз.

Вряд ли стоит мне вас убеждать,
Что неправильно живёте, во грехе живёте вы,
Всё равно не сможете понять,
Как порой приятно перед боем покурить травы.

Вряд ли кем-то мне права даны
В этой песне рассказать всё то, что знаю только я.
Никогда вам не понять луны,
Той, что смотрит мне в лицо из кровью сытого ручья.

Спасибо Дмитрию Грунюшкину, приславшему тексты этих песен.

ПИСЬМО.

Памяти погибших подводников.

Ну вот и все, проложен курс, и на борту комплект,
Опять в поход нас океан позвал.
Опять несём одну судьбу, опять одну на всех,
Опять в ЦП наш каперанга встал.

Припев:
И друг мой, как ты прав, что всю жизнь мне завидовал.
В рубку бьет волна, и ветер вспарывает гюйс.
Если б не жара, я бы снова лодку выдумал.
Коль удача нам улыбнется, я вернусь.
Если б не жара, я бы снова лодку выдумал.
Коль удача нам улыбнется, я вернусь.

-Как хорошо, - идет слушок, - в подплаве морякам
Дают вино и шоколад дают.
А я за воздуха глоток сейчас весь мир отдам,
Но рядом дно, и облака не тут.

Припев:
И друг мой, как ты прав, я все время жил неправильно.
Если в наш отсек прорывается вода,
Чтоб друзей спасти, мы себя задраим намертво,
Это знают все, кто глубинам клятву дал.
Чтоб друзей спасти, мы себя задраим намертво,
Это знают все, кто глубинам клятву дал.

Мы помним тех, кто не пришел и не обнял детей, -
Их женам век не выплакать глаза.
Седин тот снег, который шел, когда "Варяг" летел
Над ледяной водой, забыть нельзя.

Припев:
И друг мой, как ты прав, что всю жизнь мне завидовал,
Даже в смерти нам друга чувствовать плечо.
Если б не жара, я бы снова лодку выдумал,
Будь здоров, старик, обнимаю горячо.
Если б не жара, я бы снова лодку выдумал,
Ухожу, старик, обнимаю горячо.

ПЕРЬЯ АЛЫЕ БИНТОВ.

Снятся мне перелетные птицы
Из далекой и правильной песни,
И казенные стены больницы
Вдруг становятся узки и тесны.
И луна над моим изголовьем
Манит светом меня из постели,
И бинты, проржавевшие кровью,
Превращаются в алые перья.
И бинты, проржавевшие кровью,
Превращаются в алые перья.

Ты не телом, душой обожженный,
О последнем мечтая патроне,
Ту звезду, от которой рожден я,
На горящем ищу небосклоне.
А дружок, не помянутый лихом,
Деликатный как есть, городской он,
Потянулся к звезде своей тихо,
Медсестричку не побеспокоил.
Потянулся к звезде своей тихо,
Медсестричку не побеспокоил.

И от этой великой утраты
Я подумал слабеющим мозгом:
Видно в чем-то мы все виноваты,
Слишком рано летим к своим звездам.
Отыскал наконец-то свою я,
И кровать сжал покрепче руками :
До свидания, те, кто воюет,
И прощайте все те, кто не с нами.
До свидания всем кто воюет,
И прощайте все те, кто не с нами.

ПУХОМ НЕБО ТЕБЕ.

Памяти А. Добромыслова.

Кто вчера тебя знал? Да никто.
А сегодня известен всем.
Мы, не чокаясь, пьем по сто
Пухом небо тебе, офицер.
На сожженной опушке тля,
Воздух дымный чуть-чуть дрожит.
Саня, к небу тебя земля
Ревновала всю твою жизнь.
Саня, к небу тебя земля
Ревновала всю твою жизнь.

Отдыхала твоя душа
Между облаком и травой.
Если был бы малейший шанс
МИ-восьмой вам не дал его.
Чуть повыше, и ты бы смог
Свой раскрыть парашют и жить
С этой силою да с умом
Ты был лучший, ты был мужик.
С этой силою да с умом
Ты был лучший, ты был мужик.

Небо, услышав взрыв
Плачет всю ночь навзрыд
Плачет всю ночь навзрыд.

Падал я в первый раз птенцом,
Очумелая голова...
Ты мое вырывал кольцо,
Песней сердце твое я рвал.
А какая там тишина,
Даже птицы, и те внизу.
Ветер нас с тобой обнимал,
Вышибая из глаз слезу.
Ветер нас с тобой обнимал,
Вышибая из глаз слезу.

Небо, услышав взрыв
Плачет всю ночь навзрыд
Плачет всю ночь навзрыд.

Носовые платки всегда
Наготове у всей родни.
Суть вопроса - где и когда,
А соль ответа купол хранит.
Жду я Господа у окна,
Лбом выдавливая стекло,
Если прыгнуть решит он к нам,
Уложи там ему крыло.
Если прыгнуть решит он к нам,
Уложи там ему крыло.

Кто вчера тебя знал? Да никто.
А сегодня известен всем.
Мы, не чокаясь, пьем по сто
Пухом небо тебе, офицер.
На сожженной опушке тля,
Воздух дымный чуть-чуть дрожит.
Саня, к небу тебя земля
Ревновала всю твою жизнь.
Саня, к небу тебя земля
Ревновала всю твою жизнь.

НА ПЕРЕВАЛЕ ДОЖДЬ.

На перевале дождь,
За ним не слышны завывания муллы.
Худое небо и худые овцы фронтовые.
На перевале дождь,
И остывают минометные стволы,
И время есть, и время есть, и время есть
Черкнуть вам пару строк, родные.

Он будет лить всю ночь, -
У нас здесь, мама, начался сезон дождей,
И связи нет, и у радиста мат идет от сердца.
На перевале дождь,
А нам бы груз 200-тый кинуть поскорей,
И поскорей, и поскорей, и поскорей
Зашить разорванные берцы.

Припев:
Кончится скоро табак, нам бы листья сухие,
Славная б вышла труба из газетной статьи.
Но ливень, нескончаемый ливень,
А скоро утро, и надо идти.

На перевале дождь,
А он для снайперов в подмогу на фарт.
Расслаблены бойцы - не все на пользу,
Что залито для согрева.
На перевале дождь,
А он в прицеле видит масти наших карт,
И кто ходил, и кто ходил, и кто ходил
Вперед, спроста пойдет налево.

Припев.

На перевале дождь.
Места грибные, здесь с лукошком походить, -
Тут перелески, как у нас на старой даче.
Я на броне шесть лет,
И мне все время очень хочется спросить:
Зачем мы здесь, зачем мы здесь, зачем мы здесь?..
Пусть кто-то внятно объяснит мою задачу.
Зачем мы здесь, зачем мы здесь, зачем мы здесь?..
Двадцатый год, страна моя, с Афгана плачем.

ИГРА ВООБРАЖЕНИЯ.

Хозяин, в общем-то, давно себе я сам,
И, не умея церемониться с гостями.
Я каждый вечер поднимаюсь в небеса,
Чтоб потянуться вдаль за дикими гусями.
Я каждый вечер поднимаюсь в небеса.

И мне не важен от синоптиков прогноз,
Плевать на все, когда идешь на штурма штурм
Я пролетаю над Валдаем море гроз,
Вжимая в пепельницу тлеющий окурок.
Я пролетаю над Валдаем море гроз.

На земли брошенных российских деревень
Я опускаюсь. Далеко лететь не просто -
И отдыхаю на полуденной траве,
Лицом уткнувшись в опостылевшую простынь.
И отдыхаю на полуденной траве.

Летит над морем терпкий горец старый гусь,
И я стараюсь не отстать, машу крылами.
Там так тепло на дальнем южном берегу,
А здесь, на кухне, греет нас горелки пламя.
А там тепло на дальнем южном берегу.

Воображение - не детская игра,
Разорван мозг мой разноцветными огнями,
И я ложусь в районе Мурманска в вираж,
Оставив два пера охотнику на память.
И я ложусь в районе Мурманска в вираж.

Как надоело все, от кукол и до баб.
Отдать бы жизнь природе-матушке на откуп,
Но сил хватает лишь на то, чтоб сесть в кабак,
И заказать, как встарь, шашлык и двести водки.
Мне сил хватает лишь на то, чтоб сесть в кабак.

Хозяин, в общем-то, давно себе я сам,
И ,не умея церемониться с гостями,
Я каждый вечер поднимаюсь в небеса,
Чтоб потянуться вдаль за дикими гусями.
Я каждый вечер поднимаюсь в небеса.

НАСТОЯЩИЙ СОЛДАТ.

Он ходил по земле, как индеец во мгле.
Шаг его был упруг и неслышен.
Настоящий солдат, говорил он всегда:
Живы будем, война все спишет.

Был он дерзок и смел,
Делал все, что хотел,
А удача слетала свыше.
Семь потов с молодых,
Разрывая кадык, он сгонял,-
Мол, война все спишет.

В небе огонь, это звезды погон
Ярко горят, опаляя весеннюю зябь на полях.
Знать, такая судьба быть в почете у баб -
Разве может мужик без излишеств?
И, срывая белье, и с себя, и с неё,
Он кричал ей: Война все спишет!

Взор с облаков, брачной песней волков
Ветер завыл, распрямляя вослед обгоревший ковыль.
Но обычен финал, ведь война есть война,
Жертв на ней не бывает лишних.
Защищая дома, он растяжку поймал.
Так бывает, война все спишет.

Затормозил
Другом угнанный ЗИЛ.
Брат мой, проснись,
Не спеши воду пить
Из Господней десницы!..

Он ходил по земле, как индеец во мгле.
Шаг его был упруг и неслышен.
Настоящий солдат, говорил он всегда:
Живы будем, война все спишет.

ДЫМ ПОД ПОТОЛКОМ.

Ветер кружит лист,
Город сыр и сер,
Старое идет кино.
Два квартала вниз,
Три пролета вверх,
Сломан, как всегда, звонок.

Припев:
Я вернулся, любовь моя,
Потому, что хотелось жить,
Извини, что немного пьян,
Как дела, скажи.

Теленовостей разум воспален,
В руки впрыгивает ствол.
Чистая постель, чистое белье,
Непривычно чистый пол.

Припев:
Я вернулся, любовь моя,
Улыбаться учиться вновь,
На ветру в полный рост стоять,
Засыпать без снов.
Я вернулся, любовь моя,
За друзей досмотреть футбол.
Будут слезы дожди ронять
Не забыть эту боль.

Дым под потолком,
Дым моей души,
Дым в глазах больших как жизнь.
Ласковой рукой
Пламя потуши,
Но смотри, не обожгись.

Припев:
Я вернулся, любовь моя,
Чтоб поставить на стол духи,
Фотографию на рояль
И подсолнухи.
Я вернулся, любовь моя,
Чтобы снова тебя обнять,
Тишину не боясь разорвать
Молнией огня.
Я вернулся, любовь моя,
Чтобы снова тебя обнять,
Тишину не боясь разорвать
Молнией огня.

Благодарю Ольгу Левченко, приславшую нам тексты этих песен.

ДЕHЬ ПОБЕДЫ.

Заката марево,
Глазенки карие.
Давай с тобою, паря,
Выпьем по стопарику!

Москва нарядная
Звенит наградами,
Голов не сосчитать седых -
Hа свой салют спешат деды.

Пусть над Кремлем плывет
Живых цветов ковер,
Hас вновь пятьюдесятью залпами страна зовет.
Она расцвечена
Огнями Вечными.
За всех погибших и живых -
Сто грамм поднимем фронтовых.

Сны - полсотни лет нам снятся сны после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько потеряли мы,
Покуда не дождались той весны.

Прости застолье нам,
Первопрестольная!
Погиб под Прохоровкой Коля -
Это боль моя.

Огнем задушенный,
Сгорел в "Ильюшине"
Мой самый верный корешок -
И это так нехорошо!

"Был" - я ненавижу это слово за гробы,
За землю братских, наспех вырытых могил,
За треугольник похоронки,
Да за бабий голос тонкий у избы.

Добавим, вроде бы
Ее, юродивой.
Прохладно в кителе -
Одет не по погоде я.

Хоть горек наш удел - хороший нынче день!
Вот угораздило меня еще полвека разменять!
Да на помин свеча -
Hачало всех начал.

Пойдем, помянем-ка Георгий Константиныча,
Ведь это ж - мать честна! -
Была его война,
Он заслужил, чтоб над страной всегда стоять на стременах!

Сны - полсотни лет нам снятся сны после войны,
Они друзьями и подругами полны,
Которых столько потеряли мы,
Покуда не дождались той весны.