ШКОЛЬНИЦА МАРИНКА.
 
Папироса, папироска, папиросочка.
Жизнь – то белая, то черная полосочка.
Затянусь махоркой ленинградскою,
Никогда мечта моя не станет сказкою.
 
Той осенней и проселочной тропиночкой
Увязался я за девочкой Мариночкой,
Что отличницей сидела в нашем классе,
Ну а я простой мышонок в серой массе.
 
Эх, сердечко пацаненка воробьиное,
Как стучало, волновалось под рябиною.
И сама она, как Репина картиночка,
Это чудо просто – девочка Мариночка.
 
А она, конечно, ноль внимания,
Вот что значит мамы воспитание.
Говорит, а чем же ты прославился,
Чтобы мог ты девочке понравиться?
 
Извини, колода–то разборчива -
Кому крести, черви, пики, буби. Вот чего,-
А я в кадеточку намылился задористо,
Форма там красивая, фасониста.
 
Ах ты, девочка, отличница – красавица!
А мне красивые давно уже не нравятся!
А ведь красивым–то бывает только сердце,
Рядом с ним душою смог согреться б.
 
Пролетели годы, не заметили,
Чем вы, годы, этой девочке ответили?
Где же ты Мариночка–красавица?
А ведь тебе другие больше нравятся.
 
По тропинке, под-над берегом протопала,
По березочке ладонями похлопала.
Пролетела жизнь давно усталой птицею
Быстро так, что не успели удивиться ей.
 
У березы ветром листья облетели,
Нам с тобою песню летнюю отпели.
Но висит на ветке валентиночка,
Значит, помнит до сих пор меня Мариночка.

ПОПЛАЧЕМ.

Ушедшим.

Поплачем, поплачем, поплачем
По тем, кто ушел в небеса,
По тем, кто для нас что-то значил,
Как вспомним – влажнеют глаза.

Поплачем… поплачем… поплачем…
Стыдиться не нужно, когда
Грустим мы по ним – это значит,
Что мы их любили всегда.

Поплачем… поплачем… поплачем…
В церквях на просторах страны.
Пусть грех наш и долг однозначен,
Но памяти сердца верны.

Поплачем… поплачем… поплачем…
Но не отмолить никогда,
Молитвою долг не оплачен,
Они в нашем сердце всегда.

Пройдет и любовь и удача,
Для нас скоро в небе луна.
О нас тоже кто-то заплачет,
И кто-нибудь вспомнит о нас…

НА КОЛОКОЛЬНЕ АБАЛАКСКОГО МОНАСТЫРЯ.

Рубашонка пузырем,
Я на колоколенке.
Бабке с дедушкой соврем,
Где мы были, школьники.

Красота, кругом поля,
Речка с поворотами,
Эх, родная ты земля,
Дом родной с воротами!

А внизу, как муравьи,
Люди и автобусы,
Рядом с нами воробьи,
Ну а мы на глобусе.

Эх бы, прыгнуть – крыльев нет!
Высота приличная,
Только через десять лет
Выйду в небо лично я.

Будут крылья за спиной,
Крылья парашютные.
Ангел мой всегда со мной,
Хлопоты минутные.

Он ведет меня в поток –
Взрослыми глазами
Чтобы я увидеть смог
Землю с небесами.

Видно он привел тогда
Нас на колоколенку,
Чтоб в десант вела судьба
Через годы школьнику.

О ШКОЛЕ В 1961 ГОДУ.

Здравствуй, первый мой учитель,
Мой наставник и мучитель,
Сколько слез у первоклашек и обид.
Мой порок – чистописанье,
Переписанных заданий
Тысячи, никто не повторит!

Мозг терял от арифметик
До открытия Америк
Дарвин и потомки обезьян.
А на пенье баянисту
Из рогатки сделал выстрел,
Пулькою вспорол ему баян.

Мама–завуч мне сказала:
«За день сделал ты не мало!»
Дед сказал: «Ну что ж, не так уж плох! –
На горох!» Стоял в коленях
Так, что ноги посинели,
А потом косил чертополох!

Баловаться мне не дали,
Сивку–бурку укатали
И мои пацанские года!
Сказка кончилась со школой –
Беззащитный я и голый,
Предо мной судьбы моей звезда.

Годы быстро пролетели,
Стали тем, кем мы хотели,
И в музее школьном мой портрет,
Рядом сестры мои с братом!
В первом классе, значит, надо
Было выбить придурь детских лет.

УТРОМ...
 
Ужасно и некрасиво
Приходит похмелье в кровать.
Шепчу я: «Где пиво?.. где пиво?..
Где, Бэрримор, твою мать?..»
 
Приснилось, есть где-то заначка –
Текила и желтый лимон,
Соленые чипсы и жвачка
Мне сделают утром ремонт.
 
А, может быть, все-таки пиво -
Вспотевшей бутылки стекло?!
Во сне улыбаюсь счастливо…
Проснулся - …а это облом!..
 
На стуле баллон лимонада
Мне скалится, словно игра.
Ох, сколько вина было надо
С друзьями мне выпить вчера?!

ГАДАЛКА.

Погадай, красавица,
Карты лягут ровно,
Путь куда направится,
В Сочи или Грозный?

Подскажи заранее,
Карты в веер свиты, -
Или быть мне раненным,
Или быть убитым?

Намекни, унылая,
Глаз надежду метит,
Не дождется милая
Или дома встретит?

Улыбнись, цыганочка,
Я тебя обидел –
Карты все обманочки
В зеркале увидел.

Получи, жеманная,
Золотой запрошенный.
А меня желанная,
Знать, дождется к осени.

Растяну трехрядочку,
Ни к чему страдания!
Сяду я на лавочку –
Здравствуй, до свидания!

НА ЗОРЬКЕ.

Багряный закат над величьем лесов,
Над озером тоже багряные лики,
Луны выползает за ним колесо,
И звезд над водою зеркальные блики.

В костре догоревшем краснеет зола,
И шепот от капель дождя над листвою.
Быть может, ночная гроза к нам пришла,
А может быть, ветер играет с водою.

На удочках резво шалят поплавки,
И нету на зорьке удачнее клева!
Пускай позавидуют мне мужики,
Остались которые в пятницу дома.

Под утро намаялся, знатный был клев -
Кукан переполнен, укутан травою.
Хотя, уж какой из меня рыболов,
Я просто хотел сам остаться с собою…

Послушать вечернее пение птиц
И шелест воды в камышовом затоне.
И утренним лучиком солнышка блиц.
Заблещет вода озерная в ладонях.

ЛЕЙЛИ.
 
Ты, может быть, гуляешь по Кабулу.
Твой волос русый, карие глаза…
…Ах, что-то мне в лицо песком подуло,
От ветра, видимо, соленая слеза…
 
Я знаю, что ты есть, я знаю точно.
Во сне ко мне приходишь иногда.
Глаза мои, а вот наряд восточный,
А мы не видели друг друга никогда.
 
Тебе под тридцать, есть семья и дети,
Стихи ты пишешь, но не рубаи.
И знаешь точно, что на этом свете
Отец твой есть, и у него глаза твои.
 
Как там жилось, и как же ты страдала.
Жить без отца - ведь это просто ад!
Но все же мать тебе твоя сказала,
Что твой отец советский лейтенант.
 
На карту мира часто ты смотрела,
Там, далеко, в заснеженной стране
Есть человек, о нем узнать хотела,
А вы с ним разошлися на войне.
 
Мы все уйдем, оставим нашим детям
Глаза, любовь, стихи и доброту.
Но, если есть Аллах на том и этом свете,
Пускай спасет от бед и зол девчонку ту.
 
«Папа» - это русское слово,
Только о нем ты мечтала всегда.
Но никогда не увидимся снова,
Боже мой! Никогда… никогда… никогда...
 
Man mihan ba Kabul s sohbat konam! (фарси)-
- я хочу разговаривать с Кабулом!
Pae telefon montazer bashid (фарси) –
- Ждите у телефона!...................

В ГОРАХ.

Этой ночью в горах камнепад,
Дождь и ветер дороги промочат –
Это горные духи шалят,
Проверяют характер на прочность.

Камнепады в горах и в душе,
Ливень хлещет потоком по лужам,
Возвращаться опасно уже,
Да и вряд ли кому это нужно.

Я в расселине дождь пережду,
Камнепад и лавины затихнут,
И тропинкою горной пойду,
И под небом бездонным зависну.

Альпеншток потерял под скалой,
Без страховки иду по карнизу,
Только вера и сердце со мной,
Не видать ничего тем, кто снизу.

И вершина взята, и гряда,
Что осталось там взять, – догадаюсь,
Но недаром пришел я сюда,
Всех орлов, здесь летающих, знаю.

На вершине туман и покой,
Возвращаться совсем нет желанья,
Пусть останутся вечно со мной
Эти лучшие воспоминанья!

МИХАИЛ ИЛЛАРИОНОВ не КУТУЗОВ.

Кто в кен-до силен в азарте,
Бьет катаной до крови,
Кто, как кот веселый в марте,
Для мечтаний и любви?!

О мечах науку знает,
Ты нам только расскажи
Точно в цель всегда метает
Сюрикены и ножи.

У него клинок дамасский
В триста сорок пять слоев,
И заточенный по фаске,
И к боям всегда готов!

Ох, душевный парень Мишка!
Ты играешь – я пою!
Мы мою пропьем сберкнижку,
А потом пропьем твою!

Если все же будет тяжко,
Если песню заорем, –
Позовем мы друга Сашку,
Чтобы легче петь втроем!

Эх, друзья!.. Надежней силы
Не видал я никогда.
Как судьба нас ни косила,
И ни била нас беда!

СВИСТУЛЬКА.

Я из акации свистульку загогулю,
И запищит она, и затрещит.
А к окнам подойти твоим боюсь, смогу ли,
Сердчишко под рубашкой трепещит.

Припев:
Ах, ты свистулечка, свистулечка, свистулечка.
А ты, девчонка–крохотуля, крохотулечка.
Услышь, пищит акации свистулечка,
А это я - мальчишка с закоулочка.

А я акацию сгубил из-за свистулек,
А на гитаре только приступил.
Послушай, выходи на переулок,
Пока там под дождем я не простыл.

Припев.

Завидуй, улица, завидуй, переулок.
А я с девчонкою гуляю под луной.
Сниму пиджак - свежо, чуть-чуть подуло,
Укрою девочку в обнимочку со мной.

БЕЗ ТЕБЯ.

Я травинка, поникшая в поле,
На осенней, холодной стерне.
Без тебя небо хмурится что ли
Или зиму торопит ко мне.

Без тебя тормоза отказали,
И дорога идет под откос,
Только ангелы в сердце сказали:
Это жизни твоей перекос.

Без тебя сколько сделано грязи,
Сколько раз я готов был упасть,
Только с болью тоскливою разве
Не готов свой я локоть кусать?!

Без тебя не достиг бы вершины,
Без тебя не пройду через брод,
Без тебя разболталась машина,
И несет ее в водоворот!

Только снова тебя я увижу,
И теплее вокруг и ясней.
Противоречий не вижу
С тобой, ненаглядной моей.

И снова вперед, на дорогу!
И прошлое – не ворошить!
С молитвою Господу Богу,
Что в жизни есть, чем дорожить!

ЦЫГАНКА.

Ах, бутылочка–мартинка,
Итальянское вино!
Ах, цыганочка Маринка,
Наливай, уж все равно!

Все равно на небе тучи,
Дождик хлещет чумовой.
Может быть, не стоит лучше
Прогонять меня домой?!

Твой цыган – чернявый, старый
И косой на левый глаз.
Дай-ка мне свою гитару,
Я спою тебе сейчас.

Лей-ка, пей-ка, не жалей-ка
Ни вина, ни чар своих!
Жизнь – всего одна копейка!
И не хватит на двоих!

У меня погон с просветом,
Лаком блещут сапоги.
Торопись–ка ты с ответом,
Время встречи береги!

Неудача и подлянка –
Возвратился твой цыган!
Ну, пока, моя цыганка,
Спрячу я пока наган.

Я приду, когда на окнах
Ты откроешь шторы мне,
Утону в глазах бездонных!
Утону в волшебном сне!

А цыганка подмигнула –
Буду ждать тебя, корнет.
Я тебя не обманула.
Слово «да» - вот мой ответ.

ВОДОЛПЗЫ-РАЗВЕДЧИКИ.

Память пусть юность мою восторгает
И заставляет вздохнуть иногда.
Синее море на Капчагае,
Где под водой мы учились тогда.

Помнишь, вода изумрудами ляжет
В наших ладонях на Балхаше.
Только никто никогда не расскажет,
Что там творилось на нашей душе.

Гидрокостюм, как защитная кожа.
Клапан «идашки» нам воздух сдает.
На глубину мы уходим, и все же
Шансов вернуться никто не дает.

А из оружия – нож водолазный
И самодельный (из клапана) нож.
И бессердечный наш бой рукопашный,
Где уже точно могилу найдешь.

Это основа и наша десница.
Нету за нами даже волны.
Даже сейчас это ночью приснится,
Как мы всплываем из глубины.

Где Вы сейчас, мои Демоны моря.
Юности давней большие друзья?
Кто бы тогда с нами в мире поспорил,
Да и сейчас-то поспорить нельзя!

Нож водолазный вином я обмажу,
И поцелую за кровь и за пот.
Чарку за юность подводную нашу
И водолазов–разведчиков взвод!

НА ЗАБРОШЕННОЙ ЗАСТАВЕ.

На заставе моей тишина,
Летний дождь шелестит неслышно.
А в машине плачет жена –
Погранцов не бывает бывших!

На забытой заставе крах,
Будто все ушли на войну.
Только всеми забытый флаг
Навсегда остался в плену.

Но ведь было не так, поверь!
Рубежом стоял наш заслон,
Никому он не нужен теперь,
И в грязи наш зеленый погон!

На контрольную пойду полосу,
Позаросшую в рост травой.
И возьму я в руки косу,
Заслоню границу собой!

А в душе все тот же рубеж
И зеленый, старый погон.
Навсегда я буду верен тебе,
Пограничный дальний кордон!

МОСТИК.

К юбилею «Вымпела».

Ах, вантовый мостик уныло качается,
И ветер сорвать меня хочет с него.
Старуха с косою опять дожидается
И удивляется, что я живой.

Песчаные горы самумом измазаны,
И солнце в зените нещадно палит.
Еще мои сказки друзьям не рассказаны,
И сердце–то, в общем, не очень болит.

Уже позади и берберы с бурнусами,
И дервишей пляски в холодной ночи.
Красотки в монистах и с яркими бусами –
Ах, память моя, ты меня огорчи…

Кумыс и айран – рот воротит и морщится,
Пивка бы холодного выпить сейчас.
Но кольт под рубахой упрямо топорщится,
А проводник убегает от нас.

А мостик раздолбанный, треснула досочка,
И ванты срываются все с крепежа.
Но может судьбы моей крепкая лодочка
Оставит патроны мне и ППШ?!

А коль не оставит, то, значит, наверное,
Обедом я стану для горных орлов.
И, если уж старое мясо и скверное,
То сердце понравится – все! Я готов!

КОШКА.

Вот как-то приехал Генштаб на проверку,
Согласно приказу московского сверху.
Как мы тут готовы разить супостата?
А ну, покажите нам это, ребята!

Я в тире лампасный народ удивляю
И метко из рук двоих в цели стреляю.
И лежа, с кульбита, и с разворота.
Ну что тут поделать – такая работа!

Тут кошка мяукнула, будто попало,
Но как же ты, бедная, здесь оказалась?!
Но кто-то из свиты Генштабовской тихо
Сказал: «Лейтенант, замочи ее лихо!»

Но я пистолеты на плащ-палатку,
Обоймы туда же, ну вот, все в порядке:
«Ответственно Вам, господа, заявляю,
По душам невинным я не стреляю!»

Вокруг запотевшие толстые лица,
И все пожелания мне застрелиться.
Но маршал Огарков поставил на место,
Сказав, мол, ребята из нашего теста.
 
Конечно, спасибо, Начальник Генштаба!
Но я офицер, а не пьяная баба!
Как жил бы тогда я, всадив в кошку пули,
И все бы друзья от меня отвернулись.

А жизнь впереди, я еще настреляюсь!
И с разным оружием назабавляюсь.
И крови достаточно пустится вражьей,
Но только душою не стану я гаже!

И только ответственно я заявляю –
По душам невинным я не стреляю!

ШНОРА КАРАЦЮН!

Моему другу Гв. с-ту запаса Артуру Саркисяну.

Мой добрый, старый друг Артур!
Присядем вечером усталым,
А мы друзья без конъюнктур,
Хотя и прожито немало!

Барев, мой райский дом Шуша!
Тепло и радость меж собою.
Ты, как девчонка, хороша!
И так тверда, как сильный воин!

Мы выпьем, вспомним о друзьях,
Что потеряли мы с тобою,
Освобождая Карабах,
Полили там свободу кровью!

Мы, как два тополя с тобой,
Но на висках уже седины,
Ну что поделать - меж собой
С вином в руках молчат мужчины...

Ты не грусти, мой друг Артур,
Что мы стареем с каждым годом.
И наш великий Зангезур,
А мы честны перед народом!

Но, если я на небо вдруг
Уйду, как будто ветром сдуло,
Хочу, чтобы не только друг,
Но и Армения вздохнула...

Дудук играет в тишине,
А мы с тобою вспоминаем,
Как мы с тобою на войне
За эту землю умираем...

ЧЕЛОВЕКУ БЕЗ ОТЧЕСТВА.

Нам даруют матери Имя,
А отцы по имени – Отчество,
Чтоб потом мы делами своими
Подтвердили их животворчество.

Ну а если пустышкою стал,
Не нашел… не добился… не прожил…
Да хоть в сорок лет, хоть в полста:
«Эй,  пацан!» - это все, что успел, застреножил?

Щеки дуй и вверху и внизу,
Только зря и не надо мучиться,
Ковыряя все время в носу,
Человеком стать не получится!

Жил – не жил, гарцевал и свистел,
Прогулял свое имя и отчество.
А сейчас без судьбы и без дел,
Жизнь, свисти, не свисти, не воротится!

Ты прости его, Боже, прости
Его темной души одиночество!
Лишь за дело и труд на Руси
Мужиков называют по Отчеству!

КАНАРЕЙКА.

Моя птичка – канарейка,
Песня в клетке через вздох.
Эх, судьба моя – злодейка,
Пережаренный пирог!

В клетке прутья золотые
И рубиновый насест.
Эх, вы годы молодые!
Где бывал я молодец!..

А свобода где-то рядом,
И за клеткой есть окно.
Но, наверное, так надо –
Не закрытое оно.

Вход – копейка, выход – десять.
Если меньше есть зерно,
Как пушинка стану весить,
И окошко – вот оно!

Через прутья и на ветку -
Песни петь, как соловей,
Слезы капать на жилетку
О лихой судьбе своей.

Пару капель мне налей–ка,
Обмакну свой клюв в вине.
Пропадает канарейка
На далекой стороне...

ЗАВЯЗКИ.

В отпуск еду я с балеткой
(Чемоданчик был такой).
После четверти кадетка
Объявляет выходной.

Первый отпуск отгуляли
На седьмое ноября.
Годы детства прозевали,
Как листки календаря.

Я пешком иду с вокзала
С чемоданчиком своим,
Чтоб Тюмень меня узнала
С счастьем маленьким моим.

А прохожие навстречу:
«Ну, как будто генерал!»
Их улыбок не замечу,
Только кто-то мне сказал:

«Тормози свои салазки,
Посмотри на форму, друг, -
От кальсон висят завязки
Снизу белым из-под брюк.»

Ох, краснею, стало стыдно,
Отдышаться не могу.
Может, было их не видно
На ноябрьском снегу?!

БЕЛЫЕ КРОССОВОЧКИ.

Ах, белые кроссовочки!
Веселая джинса!
Мальчишка – бестолковочка,
Как молодость сама!

У мая ночи южные
И пенье соловья,
Тропинки все безвьюжные,
По ним шагаю я.

У нас одна скамеечка –
Ох, гадом буду я! –
Твоя дрожит коленочка,
Дрожит рука моя.

Еще не знаю бритвы я,
И не познал любви.
Но шепчешь: «Милый, я твоя!»
На все слова мои.

Далекие забавные,
Где нам шестнадцать лет.
Изруганные мамами,
Пришли домой чуть свет.

Ах, белые кроссовочки!
Веселая джинса!
Мальчишка – бестолковочка,
Как молодость сама!

ЧАЙКА.

Ты чайка белокрылая
Над летнею Невой,
Ты радость, моя милая!
Я навсегда с тобой!

Потрачены и пройдены,
Как вешняя вода,
С тобой, во славу Родины,
Судьбы моей года.

А жизнь моя усталая,
Дыханье в гонке сбил.
Прости меня, что мало я
Любимую любил.

Прости меня, не часто я
Ей руки целовал.
Моя тропа несчастная –
Я дома не бывал.

Не нужно горы золота,
Алмазы и сафьян,
Серпа не нужно с молотом,
Со мной моя семья!

А чайки белокрылые
Летают над водой,
Хочу, чтоб знала милая -
Я счастлив быть с тобой!

КЛЕША.

Я в кадетке ночью в брюки
Клинья ниткой пришивал.
Поисколотые руки -
Форму с модою смешал.

И штанишки получились:
Брюки-клеши от души,
И глаза мои лучились.
Память, радость потуши!

Ах, широкие штанишки,
И ботинок не видать!
Есть же радость у мальчишки,
Чтоб за моду пострадать!

Я ботиночки надраю
В увольнение, выходной.
Приглашу подругу Раю,
Прогулялась чтоб со мной.

Мостовую подметаю –
Это чудо: брюки–клеш.
О свидании мечтаю,
Что теряешь, что найдешь!

Эх, мечты мои с набойкой –
Старшина навстречу мой.
Он за эту перекройку
Прекратил мой выходной.

Ты меня дождися, Рая,
Навсегда ты стань моей!
А пока паркет я драю
Из-за глупости своей!

ДЕМБЕЛЯ.

За горою далекой и мрачной
Красной краской закат догорает,
В стороне позабытой и злачной
В перестрелке наш взвод умирает.

И не надо здесь слез и романтики,
Пусть свеча на окне догорает,
Никогда не гибнут десантники!
Их Господь в свой полк забирает!

А вчера борт ушел на Ташкент,
Отслуживший народ возвращаем,
Но комбат, получая пакет,
Нам сказал: «Дембеля, выручаем!»

"В вашем взводе одна молодежь,
Первый бой – и для них это страшно.
А судьба?.. Что посеешь – пожнешь!
Ничего не бывает напрасно!"

Мы сложили парадку на день,
А на ней ордена и медали.
…Но пошло через пень на плетень,
И случилось не так, как мы ждали…

Лейтенант и погибший наш взвод
О себе свою память оставил,
Лишь на тело мое пулемет
«Салажонок» на сошки поставил.

Все возможно, и помощь придет.
Он дождется… быть может… дождется!
Ну а в дембельский нас самолет
Принимать грузом - 200 придется.

А потом нас забудут с тобой,
Только бирочка на обелиске,
Где мы вместе семьею одной,
Как в полетном том, дембельском списке.

И над нами растут тополя,
И цветы расцветают порою,
Навсегда прилегли дембеля,
Свою жизнь позабыв за горою...

И не надо здесь слез и романтики!
Пусть свеча на окне догорает…
Я не верю, что гибнут десантники!
Их Господь в свой полк забирает!

ЛЕЛЕКИ.

Ти, як чарiвниця, країна
З чудовою лаской своєй,
Ти - Божа роса, Украiна,
На пам"ятi щiрiй моєй.

Ах, як же ви нині далекi
Любов моя, мир та добро...
Лелеки... лелеки... лелеки
Летять та гукають в Днiпро.

А як же мене ти кохала,
Рушник свiй поклав на порiг,
I направляла з вокзалу
На пiвничь та пiвденний схiд.

А жовтневий в небi рогалик
I нiчка, заснула вона.
"Добранiч, мiй рiдний, москалик!" -
Шепоче Днiпрова вода.

Добранiч тобi, моя пава,
Та в серцi штовхається кров.
Краса моя, пiсня и слава,
Та щастя моє i любов!

З тобою, красуня, навiки,
I пiсню про мрiю співаєм.
Лелеки... лелеки... лелеки...
Летять вони в серцi моєму...

ДОЖДИНКА.

Дождинка первая на каску капнула,
Ну, значит, дождичек сейчас пойдет.
А где-то милая глаза проплакала,
И долгожданное письмо не йдет.

Песок шипит от первых капелек,
Броня усталая не горячит.
Травинки горные дождинкой запили,
А на душе моей тоска горчит.

Дожди идут в Орле, Саратове,
В Тобольске, Вологде идут дожди.
Но никого они уже не радуют!
А ты, красавица, меня дождись!

В горах гроза и дождик ветряный,
И негде спрятаться нам за скалой.
Ты, может, вспомнила меня, наверное,
Что очень скоро я вернусь домой.

Дождинка первая на шляпу капнула.
Ну, значит, дождичек сейчас пойдет.
Уж тридцать лет с поры той кануло,
А мне все кажется – еще идет!..

КУМИТЭ.

Я выхожу на кумитэ.
Опять случилась незадача,
И я не знаю чья подача,
Но, видит Бог, я не заплачу,
Ведь я не трушу в темноте.

Всегда жесток к неправоте,
Враги задумались за коем.
И позади судьба с покоем,
Идя на бой, всегда спокоен -
Я выхожу на кумитэ.

Мой враг - дружок главы «тритэ»,
За ним единая кормушка,
От главной крыши потаскушка,
В совете пьяная старушка,
А я иду на кумитэ.

Любовь оставил красоте.
В вожди не шел и спесь не строил.
Я никогда не лез в герои,
Но я рубил врага из Трои,
И вот иду на кумитэ.

И знаю точно, быть беде.
Мне только люди передали,
Что я живой уйду едва ли,
Мою победу здесь не ждали,
А я пришел на кумитэ.

Глоток зеленого матэ.
Я буду биться и сгорая,
Да и, возможно, умирая,
Ведь смерть - почет для самурая,
Я выхожу на кумитэ.

ЗАБЫЛА.

Забродили «Хеннесси»,
Выдохлась текила,
Никуда не денешься –
Ты меня забыла.

Ты меня забыла,
В платьице из ситца
Все прошло, уплыло
И не повторится.

Все ушло в туманы,
Скрылося из виду,
Лишь на сердце раны
И в душе обида.

А листок с березы
Так красив был летом,
А сейчас, как слезы,
Улетает с ветром.

Пусть летит счастливо
И не повторяет,
Как была красивой
Наша встреча в мае.

Осень за окошком,
Ах, как тянет в лето,
Чтоб вернуть немножко
То, что недопето!..

ДОЖДИ.

В этом городе дождей
Солнца летом не хватает,
На Дворцовой лошадей
Ангел Питерский гоняет.

Где-то райская жара,
И песок горяч на пляже,
А у нас из-под шатра
Солнца луч, как карта, ляжет.

Намозолил руку зонт –
Катит осени карета,
Только серый горизонт
Позабыть захочет лето.

И который раз в году
Дождик льет, как угорелый,
Я атлантов не могу
Здесь представить загорелых.

Ты уж, солнце, подожди,
Капли шлепают по Мойке –
Это видно все дожди
Здесь сошлись в междусобойке.

У камина закурил,
Кофе с ромом – это радость.
Ну, а дождик, тот, что лил,
Был вообще–то нам не в тягость.

НОЯБРЬ.

Стужа веет от Фонтанки,
От Невы и от Смоленки.
Одевают все гражданки
В вещи теплые коленки.

Почему-то эта осень
Нынче как-то потеплела,
Может, снега мы попросим,
Чтоб совсем не разомлела.

Мимоходом две снежинки
С ветром северным слетелись -
Это осени смешинки
К нам случайно залетели.

Залетели и остались,
Ожидая снегопада.
Мы с тобою размечтались
Новогодним маскарадом,

Этой елкой новогодней
С серебристой мишурою
И любовью всепогодной,
Что связала нас с тобою.

В ОСЕННЕМ ПАРКЕ.

Опали все листья в осеннем саду,
И ветер холодный к зиме приглашает.
А я по годам своим тихо иду,
И прошлое тоже за мною шагает.

Уже не бегу, да зачем и куда?
Отбегано… понято… пройдено… было…
И, может быть, многое там ерунда,
Ведь главное то, что меня ты любила!

Забытые двери во многих домах,
Да мне-то туда, в общем, было не надо.
Ведь главное то, что дорога сама
К тебе привела – вот уж это награда!

По старому парку под руку идем,
Упавшие листья шуршат под ногами,
Тепло и уютно с тобою вдвоем
Встречаем зиму, что идет с облаками.

ЗВЕЗДА - 2000.

Где-то в России село –
С армии сын возвращается.
Все говорят: повезло,
Сына мать дожидается.

Ночью подъехал в тиши
"Газик" с военкомата:
«Эй, кто там есть, распишись
За орден и тело солдата!»

Толстый, рябой капитан:
«Вот, мать, твоя компенсация,
Но откати на стакан
Синюю ассигнацией.»

Припев:
Бросила деньги иудины,
Платочек к глазам из карманчика,
Брежневы, Ельцины, Путины,
Кто мне ответит за мальчика?

Ворон с чужой стороны
Также со злобой клокочет.
Сын мой вернулся с войны,
В цинке мой старший сыночек.

Парень свой выполнил долг
Смело, отважно и честно,
Но не вернулся весь полк
С этой войны неизвестной.

Как же прожить ей теперь,
Дома еще деток трое?
Тихо захлопнула дверь,
Чтобы не слышали воя.

Припев:
Бросила деньги иудины,
Платочек к глазам из карманчика,
Брежневы, Ельцины, Путины,
Кто мне ответит за мальчика?

В ЭТУ ОСЕНЬ.

В эту осень ноты на миноре.
Что-то все не так и не за тем,
Только не года мои виною
Разочаровались в красоте.

Почему-то сломан медиатор,
Струны не натянуты в колки,
Может быть, судьбы эвакуатор
Предлагает отдавать долги?

На баяне грустное играют,
Что-то мне знакомое поют.
Подойду и я, своей гитарой
Им тихонько тоже подпою.

В ноябре осенняя прохлада -
Столько в ней душевной теплоты,
Что зимою Аппассионата
Мне намного ближе, чем «Цветы».

Жизнь, конечно, наша не малина -
Не ловчи, не ври и не борзей.
Словно ароматом кокаина
Выручают голоса друзей.

Лишь они вдыхают настроенье,
Заставляют жить и веселеть.
А моей гитары песнопенье
Может их заставит молодеть?!

ТУМАН.

Тихий осенний туман
Легкие холодом сушит.
Снова в России обман,
Плюнули в сердце и душу.

Думали: мы не рабы,
Голос наш что-нибудь значит
На перегонах судьбы,
А получилось иначе.

Быстро катала сдает,
Крапом помечены карты.
Может быть, тот идиот,
Тот, кто поверил в их завтра.

На площадях карнавал
Бесов, жиганов и клонов.
Я со стыдом узнавал
Старых знакомых в поклонах.

Радость довольных кидал,
То, что у них новоселье.
Горькое я увидал
Нашей России похмелье.

В церковь зайду и скорблю,
Чтобы не слышали уши.
Тихо один помолюсь
Я за заблудшие души.

ФОТОГРАФИИ В АЛЬБОМЕ.

В фотоальбомах знакомые лица
С датами пройденных лет.
Мне бы от юности этой напиться,
В молодость взять бы билет.

Долгих дорог и событий свиданье,
Радость от встреч и тревог,
И фотографий моих ожиданье,
Что я хотел и не смог.

Молодость наша – любовь и отвага!
Лихо заломлен берет,
И в камуфляже десантник–бродяга -
Юности фотопортрет.

И пожелтели, и даже истерлись
В плотном картоне года.
Как же мне их позабыть и не вспомнить,
И не взгрустнуть иногда?!

Верю, потомки увидят когда-то,
С трепетом взявши альбом,
Там, где их предок гордился десантом,
Славою, силой, добром.

И загорится в их детских сердечках
Та же отвага, азарт.
То, что с тобою любили мы вечно
И называли «десант»!

НА ТРОЙКЕ.

Проезжали мы село
С пьяным кирасиром.
Церковь видим, повезло –
Теплая квартира.

Ты налей-ка, пономарь,
Чарочку кагора.
В колокольне бьет звонарь
Сельского собора.

Пусть нам батюшка простит
Грех наш малодушный,
Что-то стало на Руси
И темно, и душно…

И, пока я здесь пою,
Душу в кровь срываю,
Тройку быструю мою
Воры угоняют.

Два веселых ямщика
С синими перстнями
Обманули мужика
И угнали сани.

Но не знают, дураки,
Что в санях, в соломе,
Там в тулупе старом спит
Старый тать в шеломе.

А шелом надет на нем
Голубого цвета,
И кираса под тряпьем
На него надета.

Ямщикам не повезет,
Как проснется Саня.
Он обратно привезет
Лошадей и сани.

Ветер снегом порошит,
Кони мчатся бойко.
Темной ночью ни души,
Только мчится тройка!

ТРАМВАЙ.

Солнца не было в июле,
Снега нету в ноябре,
А декабрь свои пилюли
Закружил в календаре.

И снежинки бьют в окошко,
Радость в сердце затая.
Где-то жарится картошка,
И мехами рвет баян.

А потом, в конце апреля,
Утром теплая гроза
Мне напомнит еле-еле
Снега синие глаза.

Погулять пойду из дома
Через ветра карусель,
По местам пройду знакомым
Я в декабрьскую метель.

Руки теплые в перчатках.
О шарфе не забывай!
А по питерской брусчатке
Тихо катится трамвай.

А с пакетами обновки,
И трамвая ждет народ.
Он везет до остановки
Под названьем «Новый Год!»

* * *

Убежать от судьбы в побег?
Смалодушничать и склониться?
Сильным должен быть человек,
Чтоб не скурвиться и не спиться!

Переломаны кости ног,
Зубы стесаны от гранита,
Значит, что-то немного смог.
Значит, жизнь кое-как не прожита!

И, пока не закончен век,
Не скули, что она донимает.
А зачем от нее в побег?!
Пусть она меня обнимает!

ТРОЙКА.

Запрягу я тройку
Быструю, рысисту,
Еду на попойку
Я к кавалеристам.

И по Миллионной
К ресторану «Пушке»,
Где в своих погонах
Куролесил Пушкин.

Пьяные уланы,
Не мычат гусары.
Смяты доломаны,
И звенят гитары.

А за барной стойкой
Синие мундиры.
Поднимают с горькой
Чаши канониры.

Хор цыган нестройный,
И звенит монисто.
Неужель сегодня
День артиллериста?!

Без добра и мира,
Загнанные кони -
«Слава кирасирам!»
На ребре ладони.

Я с друзьями вместе
Кирасирил много
С сабелькой и честью
На чужих дорогах.

Но за то, что в ухо
Как-то дал чинуше -
За Полярным кругом
Отморозил уши.

Полк под утро мчится
К «Яме» и «Сайгону»,
Чтобы там напиться
В кивер и в погоны.

Я с годами в «Яме»
Стал совсем не стойким,
Валит с ног упрямо
Горькая настойка.

Эх, кутил когда-то
Я по Петрограду.
Эх, друзья-ребята,
Молодость – отрада!

А сейчас я старый
И больной на койке.
Вспомню, как к гусарам
Мчался я на тройке.

ГРУСТЬ МОЯ.

Что-то сегодня хандрит настроенье,
Грусть непонятная в сердце стучит,
Память опять на плацу в построенье
Буйную голову снова умчит.

Где молодые, живые и разные,
Сильные духом и статью сильны.
Жизни страницы еще не измазаны,
Все мы здоровы и не больны.

Тихо вздохну от далекого прошлого,
В времени реку опять не войти.
Столько в ней было добра и хорошего,
Столько сейчас нам уже не найти!

Я отвернусь, чтобы даже снежинками
Не увидала все это луна, -
Грусть по щеке заскользила слезинками
И высыхает от вздохов она.

Встану, на кухню почопаю в тапочках,
Из холодильника «Белую» в грусть,
Молодость – добрая, милая лапочка,
Я никогда уж туда не вернусь.

И не увижу друзей своих искренних,
Честных и смелых, веселых друзей,
Только вдруг в сердце ударило искрами –
Я не увижу их в жизни своей!

Может когда-то пылинками КОСМОСА
Мы пролетаем, сверкая во мгле.
Может тогда нам еще это вспомнится –
Как мы дружили с тобой на Земле…

ПРАЗДНИЧНАЯ МЕТЕЛЬ.

Новый год наступит снова
И снежинок круговерть,
Нам метель свои засовы
Их откроет посмотреть.

Медный всадник улыбнется
На декабрьскую метель,
На Дворцовой к елке льнется
Мишура и канитель.

Бастион Петра и Павла
Шпилем колет синеву,
А с небес легко и нагло
Звезды падают в Неву.

Загадаю я желанье
На Васильевском в ночи,
Пусть оно воспоминаньем
Тройкой к юности умчит.

Снег идет легко и важно,
Как в замедленном кино.
Конфетти из лент бумажных
Кто-то выбросил в окно.

А метелица подушки
Все взбивает в облаках,
Новогодние игрушки
И снежинки на руках…

ОХ, Е УЛИ... ОХ, У ЕЛКИ!..

Ох, у ели… ох, у елки...
Собирали мы иголки.
Полупьяные, хмельные,
После праздников больные!

А зачем мы собирали?
Да и сами мы не знали!
Голова с потерей мозга
Стала глупой и громоздкой!

Ох, синдром похмельный, люди!
Кто ж за это нас осудит.
Новый Год – святое дело!
Вот и мы гуляли смело!

Оливье, салат, пельмени.
Напилися, как олени,
А когда душа в астрале,
Понимаешь все едва ли…

Крикнул умник: «Палки-елки!
Соберем мы пуд иголки,
Зафигачим мы текилу,
Чтобы елкой забродила!»

Из астрала мчатся души,
Рот и горло дико сушит,
Где деревня? Вот похмелье!
Мы под елкой в новоселье!

Руки, задницы в иголках,
Ну зачем нам эта елка?!
Если б меньше наливали,
То, конечно б, понимали…

УТРЕННИЙ ПОЕЗД ИЗ МОСКВЫ.

На четыре утра паровозик московский
В Ленинград на перрон приутихший привозит,
И дежурный сержант в серой куртке ментовской
Нас встречает, а площадь Восстанья морозит.

А на площади та же, как прежде, «Отвертка»,
У «Октябрьской» «чехи» гогочут, борзея,
И на первый автобус торопится тетка,
А за ней полупьяные два ротозея.

Я в троллейбус пустой захожу полуночный,
И кондуктор спросонья мне карточку давит,
Мой десятый троллейбус снежком запорошен,
С Новым годом прохожих сигналом поздравит.

На Дворцовый, потом ассамблею Петровской,
Где на окнах гирлянды на елках сверкают,
Здравствуй, остров Василеостровский,
Где снежинки над сумрачным утром летают!

35-Я БРИГАДА.

Ветеранам 35-й Гвардейской десантно-штурмовой бригады.

(Маршевая или застольная.)
 
Новый год пушит и кружит
Снег и листья до упада,
Нас с тобой навеки сдружит
35-я бригада!

И, хотя ее осталось
В нашей памяти немного,
Только там навек остались
Годы юности далекой.

Нас боялась вся Европа
И уроды блока НАТО,
Где с небес явилась чтобы
35-я бригада!

Это все когда-то было…
И осталась лишь награда,
Что меня не позабыла
35-я бригада!

Мы очки еще не носим!
Это нам совсем не надо!
Если нужно – не закосим!
35-я бригада!

На плечах у нас наколки:
«Разобьем любого гада!»
И в 50 еще мы волки!
35-я бригада!

Если нужно – снова вместе!
Мы вернемся хоть из ада!
Хоть умри! Хоть вой! Хоть тресни!
35-я бригада!

ШТОРМ В ПИТЕРЕ.

Заштормило с Финского залива,
Ординары мечены Невою,
В небе чайки мечутся крикливо,
И сирены теплоходов воют.

Все порты закрыты из-за шторма,
Корабли качаются на рейде,
И ступени заливает в Горном,
И мои волнуются соседи.

И листва залегшая в аллеях
Буйным ветром в небо закружила.
И ночной, и гулкой каруселью
Вместо снега все запорошило.

И свистит ей в след свистком ментовским
Пожилой усатый ДПСник,
А над стрелкой Василеостровсой
В небе вихри буйные воскресли.

Ночью шторм, а утром снова солнце
В гости к нам зайдет неторопливо.
Через ливнем вымыто оконце
С ветром южным тихим и пугливым.

От штормов становишься ты краше,
Утром дворники как желтые заплатки.
Старшина приветливо мне машет,
Значит, Питер, все у нас в порядке!

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ.

Ах, волшебная ночь,
Как у Гоголя, в точь!
Снег и ветер кружат в догонялки.
Только в доме одном
И с добром, и с вином
Мужичок загулял у гадалки.

На столе холодец,
За столом молодец,
А хозяйка хмельная и бойкая.
И сверкают глаза,
И, как будто слеза,
Запотевший графинчик с настойкою.

Ах, рябиновый куст,
Я тебя не боюсь!
Патефон заведен и пиликает.
Пригласите сейчас
Вашу даму на вальс! -
Кот на тепленькой печке мурлыкает.

За окошком метель,
Новогодняя ель,
Рождество к нам приходит под месяцем.
Счастье нам принесет
И судьбы поворот,
И хозяйка счастливая светится…

ПЛАНЕРИСТ.

А. Иванову.

Планер вам - не самолет,
Он вообще-то будто птица.
Он летит, куда несет,
И бесшумно сам садится.

В синем небе тишина,
Только ветер трет обшивку,
И играет вышина
На меня, как на наживку.

Ох, несут меня… несут!..
Эти сильные потоки.
То ли к солнцу вознесут,
То отпустят над протокой.

И хочу я, как Икар,
В небеса подняться выше,
Чтоб остались облака
Там, внизу, на серой крыше.

Ты неси меня… неси…
Или к черту, или к Богу.
Или днем, или в ночи
Наша с планером дорога!

КАПИТАН.

Адмиралу.

Улыбнись, капитан,
Без тебя уходит шлюпка -
Осторожнее там!
И прощай, моя голубка!

Улыбнись, капитан!
Ты один и старый мостик,
На прощанье ветрам
Океан промоет кости!

Улыбнись, капитан! -
Это лучше, чем в постели,
Это лучше, чем стакан -
Сгинуть в этой карусели!

Эх, качает волна…
Как она меня качает…
К Посейдону она
И Нептуну приглашает!

Закурить, только вот
От воды промокла трубка,
Пароход ко дну идет,
И прощай, моя голубка!

Улыбнусь я ветрам,
Океану и проливу.
Я, наверное, сам
Выбрал их, чтоб быть счастливым!

МАЯТНИК.

Пролетают, как птицы, года,
Много сделано, много прожито…
Только вот забываем всегда,
Как покроено, так и сшито!

Только знай, что маятник
Медленно качается!
Что кому ты сделаешь,
То и возвращается!

Что прошло, то ничем не воротишь!
Совесть заново чистой не сделаешь!
Огород, что делами городишь,
Новой планкой уже не отделаешь!

Будь уверен - маятник
Медленно качается!
Что кому ты сделаешь,
То и возвращается!

Ты подумал, что подлость всегда
Твоя будет судьбой безнаказанна,
Но нежданно приходит беда
Или горе - и все этим сказано!

Потому, что маятник
Медленно качается!
Что кому ты сделаешь,
То и возвращается!

Успевай людям делать добро,
Или делай им что-то хорошее,
Чтобы так же нежданной порой
Возвратилось добром к тебе тоже!

Ты пойми что маятник
Медленно качается!
Что кому ты сделаешь,
То и возвращается!

Успевай!.. Успевай!.. Успевай!..
Ведь года наши тикают все же,
Людям делать добро успевай,
И они тебе сделают то же!

А пока что маятник
Круглый год качается.
Что кому ты сделаешь,
То и возвращается!

ИЗ БАГДАДА.

Я прощаюсь навеки, Багдад,
И по трассе в Дамаск возвращаюсь.
Оглянусь лишь немного назад
И обратно не собираюсь.

От Киркука до Тикри песок,
Перемешанный с кровью и пеплом,
Мне самумом бросает в лицо,
Чтоб оно также выло и слепло.

Город сказок ушел навсегда,
Только трассеры, взрывы пугают.
Здесь кровавою стала вода,
И страна тоже стала другая.

Что сумел – то сумел, то сказал…
И оставил там то, что оставил…
На прощанье скажу: «Би-исми-ллях,
Ли Багдад, шяфак-алла иттасиль!»*

* (араб.) - Именем аллаха, мой Багдад, будь здоров! Позвони!

ВОЛЧИЦА.
 
Я ползу с перебитой ногой,
И глаза слеповаты и вытекли.
Мне б тобой любоваться одной,
Но меня годы с бедами высекли.
 
Говорят, что вожак их устал
И не терпит любых возражений,
Но давно там стоит пьедестал
Из побед моих, битв и сражений.
 
Я в атаке иду впереди,
Что там жизнь есть для радости боя!
Забывал я, что эти пути
Только вместе и рядом с тобою!
 
И вернее волчиц не видал,
Не слыхал, не хотел и не трогал,
Лишь гордилась, мой видя оскал,
Когда в бой забирала тревога.
 
И когда я к тебе приползал
Весь в порезах, укусах от лаек,
Скажешь ты: «Что, Волчара, устал?!..»
Со слезами меня прилаская.
 
И счастливый затихну во сне
Под дыханьем любимой волчицы.
Пусть когда-нибудь вам, как и мне,
Вот такое же счастье приснится!

НАПИШИ.

Напиши мне открытку,
Где нет слов или фразы.
Как к иголочке нитка,
Буду к ней я привязан.

Ты отправь мне письмо -
Чистый листик в конверте,
Может быть лишь оно
Отведет и от смерти.

Из чинары простой
Свой я сделаю крестик,
Чтоб услышала: «Стой!
Может будем мы вместе?!»

Ну а если не будем?
И письма не напишешь?
И друг друга забудем?
И меня не услышишь?

Значит, там, в небесах
Наши ангелы в ссоре,
Значит, эти глаза
Не увижу я вскоре.

КРЕЩЕНИЕ.

Сладкий сон зимою в Ленинграде,
В одеяле мыслей и тепла,
Ледяной водой из Иордани
Благодать божественно сошла…

Грешен, братцы, как и все, я грешен –
Сколько натворил и наломал…
В молодости с милою черешен
Целый сад я перецеловал.

От крови отмылся, но возможно,
От грехов душевных не совсем.
Меч тупой, давно забытый в ножнах,
А душа страдает, как и все.

Крестик, он всегда согреет душу.
Ангел мой хранитель за спиной.
Только он признает, что не трушу,
Где, какие беды все со мной.

На Неве крещенье в Ленинграде,
И во сне приходит ангел мой
В белом и заснеженном наряде,
Чтоб сказать, что он всегда со мной.

КАВКАЗСКИЙ ПОЛОНЕЗ.         

45 полку СН ВДВ и Володе Кадзаеву.

Исполняется под гитару и клавесин.

Я у Ермолова служил кавалергардом.
Прошел Аргун, Шушу и Кубачи.
Отмечен и в реляциях, в наградах,
Последней только вот не получить.

Ах, эта неудачная разведка
И грозовой в июле перевал.
Чечен в горах всегда стреляет метко,
Меня и уложил он наповал.

Но ангел смерти в уши шепчет тихо,
Пора, мол, и тебе на небеса.
А полковой священник отче Тихон
Мне пятаки положит на глаза.

А Вы, красавица, пожалуйста, поверьте,
У Вас волшебные и милые глаза,
А две слезинки Ваши на конверте,
Ведь это, ангел, божия роса.

А Вы, красавица, наверное, забыли
Все Ваши встречи в Питерских дворцах.
А помните мазурки и кадрили,
Как в вальсе мы кружились на балах.

Простите Вы, я в гости не приеду
В крестах и славе, блеске эполет.
А Вашу надо мной в балах победу
Легко возьмет из гвардии корнет.

А если вдруг весной забаламутит,
И в мае сердцу хочется шалить,
Вы православный крест не позабудьте,
Что одиноко брошенный стоит.

ЧУТЬ НЕ...

А дайте воздуху на час,
Вам все равно, а я страдаю.
И, может быть, я умираю
В палате в этот миг сейчас.

Но ангел смерти не пришел,
Возможно, занят был другими.
А мне Марина с хирургии
Опять всадила промедол.

Ах, как же хочется пожить,
Но пуля плоть разворотила.
Но как судьба бы не хранила,
Но видно с нею не дружить.

Чего ж заплакала сестра,
Косынку будто бы снимая.
И врач сказал ей: «Дорогая,
Он умер… все… ему пора…»

Но только это ей сказал,
Упала мне на грудь слезинка,
А ты меня спасла, Маринка,
И я живой открыл глаза.

ФИРЮЗА.

У торговца старого Махмуда
От дукатов ломится казна,
В караване двадцать два верблюда
И еще красавица одна.

Напрошусь попутчиком в дорогу,
И минуя город Зарафшан,
Украду девчонку–недотрогу,
Вместе с ней покину караван.

Не найдет старик нас по пустыне,
И нукеры глупые его,
Как Меджун и Лейли на картине,-
Он остался где-то там давно.

Ах, глаза красавицы сияют!
Днем как угли, ночью – бирюза!
Ни на что я их не променяю,
Персиянка Лейли Фирюза!

На столе дуканщика Максуда
Как пьянит божественный шараб!
От вина кровавая посуда
Говорит, нам в путь давно пора!

Не ищи в Рухе и Гулистане,
В Файзабаде тоже не сыскать.
Мы нашли друг друга в караване,
И друг друга нам не потерять.

Мы с тобою перекати–поле
Под пустынной бурею вдвоем.
Мы сплелись и выстрадали волю,
И одной дорогою идем.

* Шараб (фарси) – сладкое красное вино.
* Лейли (фарси) – красавица.
* Меджун (фарси) - чудовище.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ.

У Тадж-Бека седые и снежные горы.
Отшумели прошедшие грозы и войны.
Как ты жил без меня эти годы,
Край суровый и беспокойный?

От Баграма «Тойота» проносится лихо,
Ветер злой так же солнышком сушит,
У сожженных машин мы помолимся тихо
За погибших ребят, за ушедшие души…

По тропинкам, карнизам, ущельям и скалам
Там следы нашей роты навечно остались,
А сейчас там пройду, став уже аксакалом,
Может юности где-то почувствую малость.

Только ржавые гильзы и злой да пронзительный ветер
Мои волосы в этом ущелье колышет,
Здесь оставил я самых надежных на свете.
«Я вернулся…» Но только никто не услышит.

Ветром снова пылинками в сердце подуло.
Этот мир, но без нас здесь, наверное, будет,
Но я помню, дружище, как в центре Кабула
«Ташакор, шурави!» говорили нам люди…

2001год, Афганистан.

ЧЕЧЕНСКАЯ ДЕВОЧКА.

Колонна потянулась к перевалу,
И проходя какое-то село,
Ребенка я увидел у дувала,
Серьезное и взрослое лицо.

Лет восемь, в черном, черная косынка
И ненависти полные глаза.
Я вижу, очень крупная слезинка
По щечке детской медленно сползла.

Остановился, и в кулек, что было –
Консервы, сахар, хлеб и шоколад.
«Возьми вот дочка!..»  Только процедила:
«Отца и брата твой убил солдат!»

Опять моторы, шум и вонь колонны,
Но в сердце-то горчинка запеклась,
Я повернулся, вижу, что девчонка,
Все что ей дали, вслед бросает в грязь…

Как ей сказать, что мы не начинали?..
Не мы взрывали наши города…
Но я уже стою на перевале,
А позади лишь боль и пустота.

Какой колхоз?! Какой Союз?! О чем Вы?!
Давно чужие и давно враги!
Кого-нибудь другого и спасем мы,
Но здесь мои не будут сапоги!!!

А ты уже в московском институте
Брезгливо дуешь губы на народ,
Который сам босой на перепутье
Тебе науку с хлебом отдает.

У ПРОШЛОГО ЕСТЬ НОГИ.

Мы забываем иногда,
Что есть у прошлого и ноги.
Оно приходят к нам всегда
Без объявления тревоги.

И не всегда они нежны,
А большей частью донимают
За то, что мы для них важны,
Дела нас наши догоняют.

Не дорожили уходя,
Не понимали, не любили.
И бумерангом погодя
За все за это получили.

А совесть жалобно скулит,
Но нет для жалости ответа.
За все, что сделал, получи
От прошлых лет, за все за это.

И, если сможешь, отмоли
Свои грехи, поступки эти
Своей единственной любви,
Своей единственной на свете.

В КАРАВАН-САРАЕ.

В одиноком караван-сарае,
Где огарок тлеет на окне,
Вспоминаю о любимой Рае,
Той, что вспоминает обо мне.

Ей в далеком городе не спится,
Снег, мороз, полуночный трамвай.
Там душа моя навек хранится,
Ты ее тоской не разгоняй.

Сахар из Сахары – он не сладок,
И оазис лжив и без воды.
Только остается, что осадок
Горечи, потери и беды.

В том далеком караван-сарае,
Где пустыня шорошит песок,
Я во сне с надеждой замираю,
Что покину навсегда восток.

2008г.

В АЭРОПОРТУ КАБУЛА, 2007 ГОД.

В Ташкургане, Рухе и Кундузе
Не осталось следов и побед...
Эх, сегодня я, братцы, напьюся,
Ведь великой там армии НЕТ!

По-хозяйски гуляет в Кабуле
Этот пиндос с нашивкой "US".
Эх, зачем мы все это вернули,
Чтобы янки гуляли бы здесь?!

Под бульдозер и мощные траки
Все, что помнило как-то о нас,
Эти верные Бушу собаки
Засыпают песками сейчас.

Но ты память песком не завалишь
Ни в афганской душе, ни в моей.
Разве можно забыть, где сражались,
Что ценили мы в жизни своей?!

Но я знаю, что в каждом дувале
Есть у каждого русский бакшиш,
Что солдаты на память давали -
Это в памяти не утаишь!

Но, зажатый в тисках Шариата,
Старый воин, читая Коран,
Вдруг на русском мне скажет: "Ребята!
Может, к нам возвращаться пора?!"

Я НЕНАВИЖУ ФИЛЬМЫ О ВОЙНЕ...

Я ненавижу фильмы о войне.
...И водка есть, а все никак не пьется.
Кровь под ногтями, и рука трясется...
Пусть это все останется во мне!

Я ненавижу фильмы о войне -
Как улетает в пропасть на "Урале"
Приятель мой, его мы Вовкой звали...
Пусть это все останется во мне!

Я ненавижу фильмы о войне -
Как заживо на БМП сгорая,
Ведет огонь мой взводный Костин Валя...
Пусть это все останется во мне!

Я ненавижу фильмы о войне -
Как каждый день живу и умираю,
А по ночам ору и просыпаюсь...
Пусть это все останется во мне!

Я ненавижу фильмы о войне -
Где мы взрослели за минуту, за две,
И жили не на жизнь, а только на смерть...
Пусть это все останется во мне!

Я ненавижу фильмы о войне -
Прости меня,что по ночам я плачу,
что я живой, а было бы иначе...
Пусть это все останется во мне!

МЫ ВСЕ СРАВНЯЛИСЬ В СТАРИКАХ…

К 23 февраля.

Мы все сравнялись в стариках:
И генералы, и солдаты...
Времен, ушедших дни и даты,
На обелисках в двух строках.

Осталось прошлое во снах,
Такое милое, родное.
Мы забываем, что плохое
Бывало тоже в двух соснах.

Чего делить, о чем скрывать?!
Давно все прожито и было,
Вот только тело не забыло,
Что не для сна еще кровать.

Болячки, внуки, перезвон -
Все это общее, поверьте.
Ведь все равно, друзья, для смерти,
Каков размером твой погон!

Мы все сравнялись в стариках,
Прошедших дней дела и даты,
Но мы в душе с тобой солдаты:
«Давай за тех, кто в сапогах!»

ЦИРЮЛЬНЯ НА ОКРАИНЕ ТБИЛИСИ.

Август 2008г. В. Сафронову, В.Тотрову.

А летом пыль и мошкара…
Заехал, чтобы здесь побриться,
Ведь волк баранов не боится,
Тем более, когда жара!

Пальба чуть северней и спесь,
А в старой улочке как тихо…
Эх, не будите, люди, лихо!
А, может быть, оно уж здесь?!

А разве нам забыть слова
Как бесновались Кутаиси:
«Эй, русский, или удавися,
Иль чемодан, вокзал, Москва!»

И хоть покой и тишина,
Мы не враги и не друзья уж –
Ты за Обаму вышла замуж,
И мне такая не нужна!

В цирюльню старую зашел,
И кто там был, оцепенели –
Еще на прошлой был неделе
Здесь из Америки посол.

И капля пота у виска,
Когда сказал я: «Гамарджоба!»
Глаза на лоб полезли! Опа!
Опять советские войска!

Старик – цирюльник, выпив чай:
«Ты, командир, прости, что грубо –
Нас пусть, Господь, накажет глупых!
А на народ ты не серчай!»

Я через час в обратный путь.
Пострижен, выбритый в Тбилиси,
Но не забуду Кутаиси,
И прошлых песен не вернуть!

АРИЯ ГРУЗИНСКОГО ГОСТЯ.

(Для дудука и скрипки).

Зело!
Ты изменилась, Сакартвело!
Ты по-другому вдруг запела!
Как будто все прошло давно...
Пляшут...
Поют чужое и не наше,
И я пою совсем не ваше
И забываю Мимино...
Эх!..
Веха-
- Ты помогала дружно "чехам ",
Но те свои, и не помеха,
А ты напала на Цхинвал!..
Даже
Твоя рука в позорной саже,
И только Бог тебя "отмажет",
Коль он тебя и наказал!
Эх!..
Гори!..
Что нету дружбы, - это горе!
Ты думал, счастье - с русским в ссоре,
А оказалось - это сон!..
Гори!..
Вас всех на трассу в Самотлоре,
А не курорты и у моря,
И "шконка", а не моцион!
Вах!..
Встали!
По стойке "смирно" быстро встали!
Ведь здесь родился Иосиф Сталин!
А это имя - на века!
Лари !..
А вы сломали и украли!
Какой ты, парень-генацвале,
Коль рубит прошлое рука?!
Вах!..
В корзинах
Твои уходят мандарины,
Гвоздики, розы, георгины,
Коньяк и чача, но куда?
Мимо!..
Теперь я проезжаю мимо!
А твой коньяк, вино и пиво
Я забываю навсегда!
Да!..
Тбилиси,
Другой рукой теперь крестися!
Но от греха не утаися,
Танцуя сам с собой в горах!
Верю,
Что оба мы с тобой не звери!
И мы откроем снова двери,
Присядем вместе на пирах!
Вах!..
Тбилисо...
Ты повернула колесо,
Смущенно спрятала лицо,
Позор не скроешь красотой!
Тбилисо...
Дудук играет для отцов...
Мы на развалинах мостов
Стоим и и молимся с тобой!..

ПРОШЛОМУ...

Я прошлому скажу: "Прощай!"
Вагон мигнет за поворотом,
Как-будто потерял кого-то
Или разбил я невзначай...

Осталось то, что я любил,
Воспоминанья в "Галереях"
Всех тех людей, кому я верил
И никогда не позабыл.

Они останутся во мне,
Что только дорого и свято -
Минувших дней дела и даты
Приснятся только лишь во сне.

А позади лишь полоса,
Игла ступилась патефона
Ну а пластинки так, для фона,
Я не услышу голоса.

Еще потребуется жить,
Уже не прошлым, настоящим,
Таким пронзительно звенящим,
Таким, что стоит дорожить!

Счастливый тем, что я любил
Одну-единственную в жизни,
Был верен Богу и Отчизне,
Ведь ради этого и жил!

С ГИТАРОЙ И ТОБОЙ.

Уже давно не курится…
Уже давно не пьется…
Никто уже по улице
С баяном не пройдется…

Ольха моя кудрявая,
Березка в сарафане.
Сума моя дырявая
И рваные карманы.

Возьму гитару старую
И встану за забором,
И поражу там Раю я
Испанским перебором.

Цвети, судьба, черешнею,
Не торопитесь годы,
Ведь я с любовью вешнею
Еще стою у входа.

Ох, как крутились пальчики
Над декой в полукруге.
Я был когда-то мальчиком,
А ты моей подругой.

Сейчас уже не балуюсь
Испанскою тоскою
И на судьбу не жалуюсь,
Ведь рядом ты со мною.

БАРСА – КЕЛЬМЕС.

В переводе с казахского: "Уйдешь - не вернешься!"

Там ветер сгоняет отары овец,
И солончак в преисподнюю тащит.
Барханы мне шепчут: «Барса – Кельмес!
Если совсем ты еще не пропащий!»

Как будто шайтан на пустыню залез
И воет, и стонет, меня поджидая.
И в уши свистит мои: «Барса-Кельмес!»
Но этим меня ни за что не пугает.

Сибирь – моя мать, Казахстан – мой отец!
Пустыни и степи затеяли прялки,
Желая узнать, что затеял шельмец,
С судьбою играя своей в догонялки!

И долгая к ночи затихнет пурга,
И злые пылинки карябают щеки,
И тихо скажу сам себе я: «Алга!»
И зашагаю по этой дороге.

Где жизни начало я знал, а конец
Мне предлагала судьба на второе,
Но помнил всегда я, что Барса – Кельмес,
И выходил добровольцем из строя!

Алга (казах.) – вперед!

НА ШАКАЛОВ.

Кто-то в охоте на львов и маралов,
Кто - на лису, на слонов и косулю,
Я же охочусь лишь на шакалов –
Каждому – пулю! Каждому - пулю!

Подлые, мерзкие, грязные твари,
Всех предающие, гавкая гадко.
Вот и они где-то снова в Сахаре –
Я собираю к охоте манатки!

Разной породы, но с именем общим.
Есть и двуногие, рвущие падаль.
Я дожидаюсь их днем или ночью,
Ведь зачищать их кому-то же надо!

Я на трофеях не делаю фото –
Снайпера скромность всегда украшает!
Часто тяжелая это работа,
Даже патронов порой не хватает!

Снова в засаде у водопоя.
Мой ПНВ их всегда отличает.
Плеткою выстрелы бьют над тропою,
Вот уже многих из них не хватает!

Кто-то в охоте на львов и маралов,
Кто на лису, на слонов и косулю.
Я же охочусь лишь на шакалов!
Каждому – пулю! Каждому - пулю!

РУБАЯТ.

Каждому Родина снится,
И забывается смерть,
Кому суждено здесь родиться,
Тому суждено умереть!

Не будь злобен и мнителен,
Не ставь на деревьях пометок!
Чтобы понять родителей,
Вырасти собственных деток!

Мудрость с глупостью лучший борец,
Шепот сильнее, чем топот!
Если в семье один есть старец,
То, значит, в семье есть и опыт!

В радости, горе или беде
Родню не забудь оглашать!
Не приглашаешь к себе –
Не будут тебя приглашать!

Быстро забылись пеленки,
Но взрослых детей не пестуй!
Хочешь погибель ребенку,
То балуй его с детства!

Старый от предков знаю закон
И повторяю вовек –
На мягкой земле оступается конь,
От лести погиб человек!

Поменьше болтай и побольше послушай!
Будь тихим, как ночью Янцзы.
У мудрого воина длинные уши
И очень короткий язык!

Главное – юрта и стойбище,
И ворох детей за воротами!
Ведь человек – живое сокровище!
Богатство из золота – мертвое!

Недолгую жизнь проживает вор
Меж наковальней и молотом!
Птица гибнет, когда ищет корм,
А человек – золото!

Кабул, Москва или Багдад
Везде правый тот, кто выше.
Богатых воров никогда не казнят,
Казнят лишь мелких воришек!

Не надо соплей и плача!
Все-таки жизнь важнее –
Каждая неудача
Делает нас умнее!

МАРТОВСКИЙ КОТ.

Эх, весна шальная в марте
Как всегда, свела с ума!
Я в охотничьем азарте
Обхожу свои дома.

Ноги битые, в порезах,
И болит с утра живот,
А я мартовский повеса!
Я веселый в марте кот!

Я иду, урча немножко,
И доволен сам собой
Прихорашиваясь, кошки
Ожидают за трубой!

Ой, держите все за лапы!
Я уже в прыжке лечу!
Берегитесь в марте, бабы!
Я вас всех уже хочу!

А я мартовский котяра!
В марте - желтые глаза!
И свистком своим ментяра:
"Стой, куда!? А ну, назад!"

РУБАЯТ 18.

Конечно, орел известней
Маленького скворца!
Дурак-работяга полезней
Лодыря-мудреца!

Это же счастье, когда одна лодка
И на двоих одна же луна!
Если полюбишь, мартышка - красотка!
Если не любишь - и роза черна !
 
Когда  же мы станем умнее,
Познав,что на свете важней.
Рога - вырастают позднее,
Они длиннее ушей!

Не завернешь огонь в бумагу,
И даже сплетня тень бросает,
Но только радость от отваги
Никогда не угасает!

Серьги для маленьких мочек
Себе присмотрела красавица.
В ямочки женских щечек
Любой полководец провалится!

РУБАЯТ 19.

Слово надежней, чем стены.
Алмазы ценнее, чем крошево,
Дешевые вещи неценны,
Ценные вещи - недёшевы!

Жемчуг, дукаты, коралл -
Все для судьбы не слаще!
Ведь море, как и ведет корабль,
Также на дно и утащит!

Познавши толк в войне и винах,
Попробуй мудрое из вин:
"Одних - таскают в паланкинах,
Другие - носят паланкин!"

Птице - птичье, а зверю - зверево!
Задумал внезапно жениться -
Птица сама выбирает дерево,
А не дерево птицу!

К славе всегда идти далеко,
Много ночей и дней.
Смотреть на красивую розу легко,
Но вырастить розу трудней!

Жизнь нам набело пишет,
Но зло и добро не поладят!
На колесо, что движется,
Собаки вовек не нагадят!

Доброе слово - не тайна,
Намного сильней, чем ругательство!
Ничто не бывает случайным -
Ни слава, ни обстоятельства!

Пускай мои предки и были хазары,
Но русские мать и отец,
Но все-таки ближе мне друг мой татарин,
Чем русский, но вор и подлец!

А если вдруг пробитый щит,
А тут засада за сараем?!
Поверь, горой всегда стоит
Самурай за самурая!

Дорога всегда экстремальна!
Калекой быть - не зазорно!
На тело больным быть - нормально,
На совесть больным - позорно!

В ОМСК.

В городе Омске протяжные ночи,
Птицы в июле поют,
В центре живу, ну а мне бы попроще,
Там, где добро и уют.

Ты отдаленное место считалось
Ссыльных людей-каторжан,
В сердце моем ты оставило малость,
То, чем всегда дорожат!

Где-то на Водников лебеди пляшут
С ивами в старом пруду.
Там, где прошли детство с юностью нашей,
Любят где, ждут и не врут!

Помнишь, на барже бегом через Омку
Мчались с тобою вдвоем?!
Где же сейчас эта чудо-девчонка?!
В сердце осталась моем!

В зелени улицы, парки и скверы,
На Иртыше корабли,
Курят "Казбек" у моста офицеры
И "прожигают" рубли.

На подоконнике нашем синица
Вспомнить заставит года...
Пусть этой ночью мне все же приснится
То, что ушло навсегда!

Калейдоскопом события, люди
Памяти прожитых лет,
Может быть, зрелость немного осудит
В детство обратный билет...

РУБАЯТ 20.

Когда ты рукою мне чуб мой взъерошишь,
То с сердца спадает заботы гора!
У мудрой жены и муж мудрый тоже!
У глупой и муж такой же дурак!

И если выходишь на жизнь, как на сцену,
Где мудрость понятие вечное,
Знай: перстень с опалом имеет цену,
У знанья - цена бесконечная!

Когда ты пьешь под солнцем воду,
Кто рыл колодец, не забыть!
Не будешь смолоду работать,
То стариком уже не быть!

Глупый, кто долгой дорогой идет!
Короткие речи - умелые!
Долгая речь к ошибке ведет
И в нити обрывы наделает!

Не вернуть данного слова!
Не вернуть проигранных денег!
Не вернуть вчерашнего плова!
Не вернуть дереву веник!

Стань выше и краше, Россия моя!
Чтоб было тобою гордиться,
Пока у тебя есть твои сыновья:
Десант и Граница! Десант и Граница!

МОЙ ДРУГ - МИЛИЦИОНЕР.

Мой приятель, вернувшись с работы,
Он спросил благоверную: "Зая,
Как посмотришь ты, если с охотой
Буду зваться я полицаем?"

Утром рапорт об увольненьи
Не поймут ни отцы и ни дяди,
Ни деды,что погибли в сраженьях,
Что ушел в полицаи, как в ...и.

Ведь Хатынь, полицаи, гестапо -
Все повязаны ниткой одною.
Что случилось бы с нами, когда бы
Были прокляты этой войною?!

С укоризной народ порицает
Эти Запада пулы и гранты.
Если есть уже полицаи,
Значит будут и оккупанты?!

Мой приятель, полковник милиции,
Снял погоны, чины и награды.
"Нет, друзья, я не буду в полиции!
Это званье нам даром не надо!"

Сам себе- на День рождения

Календарным листком месяц март
Годик жизни весною оттяпал
Не острог...не стакан..не кровать,
Не пропил..не проспал..не прошляпил !

Полированный блеском паркет,
Мне судьбою никак не коснулся.
И не жалко мне прожитых лет,
Я от прошлого не отвернулся..

Сколько есть на планете друзей,
В разных странах,поселках и весях!
Вот сокровище жизни моей !-
Имена для стихов и для песен !

Не грусти,старина,на покой
Лишь на вечный уйдем одиноко.
Я судьбой был доволен такой
Что меня выбирала дорога !

Все закончится  мир и война
Моей жизни суровой и мутной...
"Здесь был Сильвер !"-пометка одна
На заборе у дачи уютной...

АКТОГАЙ.

Есть в пустыне разъезд Актогай,
Где 101-й стоит полминуты,
Где облезлые ходят верблюды,
Только этим меня не пугай!

Это чаши от старых весов -
Где танкисты, артполк и бригада,
Для десантного сердца отрада,
А с другой лишь ветра и песок!

А у ДОСов дымок сигарет
В выходные, музеев здесь нету.
Эй, браток, дай и мне сигарету,
А потом заходи на обед!

Ты по жизни судьбой прошагай,
Незаметная точка на карте,
Как тетрадка на старенькой парте -
Место службы моей - Актогай!

Ветер где-то гудит в Актогае
И занес то, что было, песком,
Только что с моим стало лицом?!
От слезинки моргаю... моргаю...

ЖАЛАНАШ-КОЛЬ.

Далеко-далеко, за две тысячи верст,
Где песком забивает ресницы,
Позабытый и брошенный всеми наш пост
На советско-китайской границе.

Нет зеленых фуражек давно,
Месяц в небе висит одиноко,
Только память, как в старом кино,
В нашу юность уносит немного...

Помнишь Бесколь, Бахты, Уч-Арал,
И застав не бои, а сраженья,
Где наш славный отряд умирал
В одиночестве и окруженьи...

Где один стоил ста, ты поверь,
Смерть над всеми свистела витая,
Но проникли в открытую дверь
Наши братья навек из Китая.

В окруженной заставе радист
С коммутатора вышел по связи:
"Ты, страна, погранцами гордись,
Ты на нас не надеялась разве?

И на юго-востоке страны,
От больших городов в отдаленьи,
Мы тебе оказались верны,
Хоть погибли мы все в окруженьи!"

У Джунгарских ворот тишина,
Солнце в небе нещадно слоится.
Здесь когда-то проникла война,
Но ушла и осталась Граница!