|
Стихи Сергея Зыкова
|
* * *
Над песками птица чёрная кружит,
В пыльном
мареве сливаясь с синевой,
С высоты свою добычу сторожит,
Не
поймёшь, то ли эскорт, то ли конвой.
Мы не заперты, но некуда идти,
В «блоке»
варимся, как в собственном соку,
А воюем только с минами в пути
И
товарищей теряем на скаку.
Разворочены железные бока,
Кровь и пыль спеклись
на треснувшей броне,
Ах, как страшно и как глупо мы пока
Наших
мальчиков теряем на войне.
Ждёт страна своих родимых сыновей,
Ей, России,
не к такому привыкать.
В Курске трель по ним отслужит соловей,
В
Белоруссии зайдётся в плаче мать.
Примет пухом украинская земля,
Казахстан обнимет
крыльями степей,
Отшумят над ними травами поля,
И отпляшет в вихре
танца суховей.
Кто-то принял эти горькие дары,
Кто-то здесь
лежит в Афганской стороне,
Обелисками им служат до поры
Наши кони в
рваных ранах на броне.
Вдоль «бетонки» - искорёженный металл,
Это
память в наших спёкшихся сердцах,
Ах, как хочется, чтоб каждый павший
встал,
Чтобы в друга обратились тлен и прах.
Ноябрь 1987г., Герат.
ПОХОД В ЧАГЧАРАН.
Вращается диск колеса,
Взбираемся мы на
плато.
Запуталась красная пыль в волосах,
Да, это вам не
бетон.
Колышется бронезмея,
Ощерившись сотнями
дул,
Кто дёрнул меня в эти злые края,
Какой меня чёрт
затянул?..
Вздымаясь, сгущается смог –
Бензиново-пыльный
угар.
В ущелиях те, кто ползти уж не смог
И брюхо подвёл под
удар.
А те, кто ещё не в аду,
Сидят, прилепившись к
броне,
И что-то хрипят, как в кошмарном бреду
Или горячечном
сне.
И вот, это скопище тел
Дрожит в холодухе
ночной.
Остался на время дракон не у дел,
Ему тоже нужен
покой.
И я в этом массовом сне,
И снится мне «чёрный
тюльпан»*,
Кого повезёт он к родной стороне
Из тех, кто ползёт в
Чагчаран?..
Октябрь 1987г., Чагчаран.
* «Чёрный тюльпан» - самолёт, в котором возили
трупы.
МУСА КАЛА.
Остатки сна про
времена,
Когда в походах модны были стремена.
Вспугнул сигнал,
горнист не спал
И досмотреть чего-то главного не дал.
Опять в поход труба зовёт,
И впереди, конечно
же, удача ждёт.
Долой покой, нам нужен бой,
Фортуну за косы ухватим
мы с тобой!
Я жизнь люблю и по рублю
Не разменяю, и по
каплям не пропью,
И не хочу ни в ад, ни в рай,
Но, чтобы жить, мне
нужно видеть жизни край!
И вот стою я на краю,
Судьбу по-своему кромсаю и
крою.
Здесь не прошли, нет колеи,
Но цель отчётливо маячит там,
вдали.
Настал момент, и, словно стенд,
Внизу
раскинулась провинция Гильменд.
«Муса Кала, - вопит мулла. –
Здесь
шурави. Они сожгут тебя дотла!»
Не вой, старик; твой хриплый крик
В кровь
мусульман уже давным-давно проник.
«Эр-эсов»* вой над головой,
Как
подтверждение для нас с тобой.
Прошло три дня, но для меня
Не по нутру вся эта
тухлая возня.
Фальшивый мир затёрт до дыр,
У них забота – не
запачкать бы мундир.
Остыла ночь, уходим прочь,
И безразличию глухому
не помочь.
Развал жилья, вой шакалья,
И, как зарубка в сердце,
мёртвые друзья.
Февраль 1988г., Муса Кала.
* РС - реактивный снаряд «Катюши».
МИНОМЕТЧИКАМ.
«Комбат» командует: «Вперёд!»,
МТЛБ* по ямам
прёт,
С дувала бьёт гранатомёт,
Но мимо цели!
Под слоем пыли «василёк»*,
А в горле горечи
комок,
И пропустить воды глоток
Мы не успели.
Пехота рядом ставит «блок»,
Из «бура»* смерть
глядит в висок,
Наводчик у прицела взмок
Живой
мишенью.
Прикрыться нечем – нет щита,
У миномётов
суета,
Мы минам кланяемся в такт
И бьёмся с тенью.
На лицах маски, а в глазах
Вскипает жаркая
слеза,
И нет у нас пути назад –
Крушим дувалы!
Жара. Стволы раскалены.
Давно здесь не было
войны,
И, громом мин удивлены,
Трясущиеся скалы.
А «духи» - призраки в пыли –
В «зелёнке»*
где-то залегли,
Их не достать из-под земли:
Укрылись,
твари!
Придётся землю сжечь дотла,
Никто не выйдет из
«котла»,
Мы соберёмся у стола
Под запах гари.
Февраль 1988г., Муса Кала.
* МТЛБ – тягач.
* «василёк» - миномёт.
*
«бур» - винтовка времён англо-бурской войны.
* «зелёнка» -
оазис.
ВОСПОМИНАНИЯ О ЧАГЧАРАНЕ.
Темно. Чадит у ног костёр,
И пряный запах
дыма
Легко встревает в разговор,
Присутствует незримо,
Напоминая
о войне,
О том, что мы не дома,
Что даже дым в чужой стране
Нам
пахнет по-другому.
Увы, ирония судьбы –
Незваными гостями
Паяем для себя гробы
И жар гребём горстями,
В чужом костре чужой
войны
Сжигаем плоть и души…
Да кто мы здесь, кому нужны?
И чей
пожар мы тушим?
Вопросы! Где на них ответ?
Увы, не знаем
сами.
Взлетает серия ракет
За дальними хребтами,
Опять закашлял
«ДШК»,
Как старый пёс у хаты,
Спят, как убитые, в мешках
Усталые
солдаты.
1991 год, январь. п. Верхний Ландех.
ОТДЫХ.
Под тенью дырчатой от старенькой масксети
Сидим
и млеем, попивая кофеёк.
Как мало нужно нам на этом белом
свете,
Но, что конкретно, вам, конечно, невдомёк.
Вам невдомёк, какие радости простые
Мы обсуждаем
после бешеной парной,
Порой, бывает даже… кофе в чашках стынет
От
разговоров, где б добавить по одной.
«Какая проза!» - кто-то хрюкнет там, «за
речкой»,
Давя в коньяк женой нарезанный лимон,
И за супругою
надёжной, как за печкой,
Пойдёт досматривать «афганский» страшный
сон.
Тебя бы, умник, сунуть в пекло Кандагара,
Да из
«вертушки» сбросить с криками: «Пошёл!»
Тогда б от
псевдоинтерпатриоугара
Ты, добрячок запечный, быстро б
отошёл.
Не нужно делать кисло-сладкие гримасы
И
штамповать героев на одном клише.
Увы, давно мы проскочили мимо
кассы,
Где добротой торгуют из папье-маше.
Здесь совершенно не игрушечные «буры»,
Не из
картона скалы, и не на клею
Изготовляют разрывные пули-дуры
И мины
те, что ставят в нашу колею.
Да, не с «Камю» мы поднимаем наши тосты
И молча,
с судорогами пьём за упокой.
Здесь слишком быстро отлетает слой
коросты,
Которым души прикрывали «за рекой».
1989 год, август. п. Верхний Ландех.
ЗВЕЗДОПАД.
(Воспоминание о РА).
В декабре звездопад
Вместо снега – на
плечи,
Я грущу невпопад
В ожидании встречи.
Наплывают из тьмы:
Запах хвои и кожи,
Капля
жёлтой смолы
На паркете в прихожей.
Чьи-то лица в ночи,
На снегу чьи-то
тени,
Тёплый воск от свечи
На промёрзшей ступени,
Апельсиновый сок,
Место в строгом
партере,
Шоколадный брусок
В золотистом фужере,
Огоньки на плечах
Свежесрубленной ели,
Новый
год – при свечах
Под рыданье метели.
Миражи прошлых лет
Пронеслись и пропали.
На
столе пистолет,
Самогонка в бокале.
Югославский паштет
На советской краюхе,
Мы
сидим «тет-а-тет»
Под парами сивухи.
В мыслях – чёрный пожар,
Новый год – на
исходе.
Завтра в рейд в Кандагар
На рассвете уходим.
Остывает душа…
Не согреть её – поздно.
Под
ногами шуршат
Прогоревшие звёзды.
1989 год, декабрь. п. Верхний
Ландех.
* * *
Меня на берег вынесла
волна
песка.
Казалось, получил уже
сполна
в войсках,
Казалось, похлебал
уже дерьма
всерьёз –
Ничто ведь не
даётся задарма,
без слёз.
Они мне выжгли душу до конца –
до дна.
Слепила маску монстра из лица
война.
Размазала наляпанный без меры
грим,
Развеяла по ветру душной веры
дым.
Пропала вера, потускнел
кумир
добра.
Осталась только истина, как
мир
стара:
«Своя рубашка ближе к
телу» нам
в кольце,
Где смерть рисует
маски мелом
на лице.
Но нет, не отплатил ещё
сполна
за сны,
О тех, кого накрыла
там волна
войны,
О тех, с кем говорю
порой в тиши
ночной,
Кто здесь, на
самом донышке души
со
мной.
Они мне – моя совесть в той
войне
и стыд.
Их счёт ещё не создан,
но и не
закрыт,
И по нему платить
придётся долго
нам,
Кто честь свою
оставил ради долга
там.
1990 год, февраль. п. Верхний
Ландех.
* * *
Прошла война, осела пыль разрывов.
Мы дома
телом, но душою там,
Где смерть за нами кралась вдоль обрывов
Или в
песках бежала по пятам.
Живём воспоминанием о прошлом,
Где были виноваты
без вины,
В неведенье сознательном и пошлом
О настоящем собственной
страны.
Там, в прошлом, было сразу ясно,
Где «духи», где
«зелёные», где мы.
Короче, - кто за «белых», кто за «красных»,
Жизнь
без проблем; а, может, жизнь взаймы?
Взаймы символика, обряды, идеалы,
Ещё с далёких,
сабельных времён,
Когда лавиной мчались на дувалы
Под сенью
окровавленных знамён
Отцы и деды, верившие свято
В свободу, равенство
и братство для рабов,
Конечно, не желавшие когда-то
Потомкам
оцинкованных гробов.
Цветы идей не поросли бурьяном,
С терпением,
достойным палачей,
Мы жгли, давили и стреляли рьяно
С 30-х
ненавистных «басмачей».
«Социализм! Протянем руку братства!..» -
Твердили нам высокие чины.
Им хорошо у стен кремлёвских
драться
За звёзды и лампасы от войны.
Теперь ревизия. Теперь кричат: «Ошибка!
Попала,
мол, под задницу шлея!
Но вы… внизу, вы тоже там не шибко –
Изменчива кривая колея».
Куда теперь? К победе «развитого»
Или назад
оглобли ворочать?
А, может быть, нам нового святого
«Отцом народов»
скоро величать?
1990 год. п. Верхний Ландех.
* * *
Россия. Осень. – Сказка? Быль?
Всё наяву и без
обмана,
Прибита в придорожье пыль
Прохладным утренним
туманом,
Стоит умытый березняк,
Лепечет о своём
осинник,
Гуляет по лесам сквозняк
И сыплет золотом и
синью!..
Пахнуло явственно дымком
И прелью прошлого
опада…
Мне каждый кустик здесь знаком,
Мне больше ничего не надо.
1990 год, сентябрь. п. Верхний
Ландех.
* * *
Всё дальше тень афганского похода,
Вокруг всё
больше сплетен и возни,
Тринадцать тысяч – дань всего народа
За эти
годы, месяцы и дни.
Их не поднять словами покаянья,
Их не смутить
надуманной виной,
Им не нужны мирские подаянья,
И не страшны наветы
за спиной.
Они не видят рожу «милосердья»,
Которая кривится
от щедрот,
У них не лопнут от тоски предсердья,
Им, подавая, не
заглянут в рот.
А тем, кто выжил под афганским пеклом,
Нужны не
подаяния с плеча…
Склоните головы над неостывшим пеплом
Погибших в
этом пекле сгоряча.
1990 год, июнь. п. Верхний Ландех.
* * *
Небес сырая пелена
Накрыла блёклую
равнину,
О, Русь – усталая страна,
С тобою я живу и
сгину.
С тобою мне стремиться вдаль
Или откатываться в
небыль.
О, Русь, чужда твоя печаль
Тому, кто здесь ни разу не
был.
Твоей неброской красоты
Не оценить заезжим
«янки»,
Но, Русь, ведь это тоже ты –
Тоска, безденежье и
пьянки,
Погосты, сгнившие кресты,
Церквей пробитые
глазницы,
О, Русь, ведь это тоже ты,
Твои убогие
страницы!
А кровью залитые рты?
А рвы, забитые
«врагами»?
О, Русь, ведь это тоже ты,
Тебя топтали
сапогами!
За семьдесят прошедших лет
С тебя с живой
содрали кожу.
Ах, как же хочется в ответ
Своим вождям заехать в
рожу!
С тобою сотворили то,
Что не пришлось
монгольской плети,
О, Русь, ведь ты почти ничто,
И мы – твои больные
дети!
1990 год, ноябрь. п. Верхний Ландех.
* * *
Ах, девочка! Уже не тот
Под вечер входит Новый
год.
Всё пусто, буднично, уныло,
Как будто что-то в нас
остыло.
Не радует огней игра,
Игрушек блеск и
мишура,
И запах новогодней ели
Под новогодний звон метели
Не
возбуждает, не бодрит;
Свеча, и та не так горит…
Ну, хватит! Истина проста –
Нас закружила
суета
И серенький, невзрачный быт,
А Новый год совсем
забыт.
А где же детские восторги,
Курантов бой
предельно строгий,
Подарков чудный аромат
И новогодний
маскарад?
Всё в нас! И всё ещё вернётся,
И серость чудом
обернётся!
1990 год, декабрь. п. Верхний
Ландех.
* * *
Ухожу. Не взыщите с меня
Те, кому ничего я не
должен.
Кредиторы, семья и родня
Разберутся – багаж мой
несложен.
Ухожу. Не судите гуртом
То, в чём был виноват я
и не был.
Впрочем, можете; только потом,
После шага, ведущего в
небыль!
Может, небыль, а, может, и быль
За последним и
трудным порогом,
Может, жизнь наша – грешная пыль,
Ну а там – все
равны перед Богом.
Все равны, никому не уйти
От возмездия или
награды,
Ну а мне на последнем пути
Ни того, ни другого не надо!
1991 год, ноябрь. п. Верхний Ландех.
* * *
Два года минуло. Увы,
Мы не прижились в этом
мире,
Не откреститься от молвы
И не укрыться на
квартире.
Не можем. Прошлое сидит
Внутри, как гвоздь в
бетонном блоке,
Не отпускает и свербит,
Души вытягивая
соки.
Нас выбивает из толпы,
Как из тугих бутылей
пробки –
Так разжиревшие клопы
Отпихивают слишком
робких.
А хочешь жить – смотри в прицел,
Кормушки
«жирных» охраняя,
Не размышляя, что за цель,
И как она потом
воняет.
А запах может перебить
Давно испытанное
средство;
Вопросом: «Пить или не пить?» -
С тобой мы не страдаем с
детства.
1991 год, февраль. п. Верхний
Ландех.
* * *
Никак не выйду из войны:
Опять одолевают
сны,
Так ясно, будто наяву…
Я болью и тоской живу.
Тоской по выжженной стране,
Где нахлебались мы
вполне
Жары, песка, чужой беды,
Где подыхали без
воды…
И болью за своих ребят,
Не увидавших
листопад
И не доживших до весны.
Они всё там, и с ними сны.
1991 год, март. п. Верхний Ландех.
* *
*
Мне осталось совсем немного,
Путь мой пройден
уже во мгле.
Чуть забрезжил свет у порога,
Я остался один в
седле.
Пронеслись мы тяжёлой лавой,
Поднимая пески на
дыбы,
Павших в скачке покрыли славой
И жемчужной плёнкой –
гробы.
Подорвали свои обелиски
На земле, где погас
рассвет,
И ушли в надежде на близкий
И такой долгожданный
свет.
Я один, мне осталось немного –
Только вынуть
ногу из стремени,
Но на это жестоким богом
Не оставлено больше
времени.
Всё рассчитано им заранее,
Всем отпущен кусок
земли,
И на сердце морщины ранние,
Как на дряблую кожу,
легли.
Этот хищный комочек плоти
Вдруг застыл на
восходе дня.
Конь в последнем немом полёте
Распластался уже без
меня.
1989 год, март. г. Кушка.
* * *
Экспериментальное х/б,
Кепочка с солдатскою
звездой
И пушок на вздёрнутой губе –
Боже мой, какой ты
молодой!
Фото перед боем. А потом –
Надпись на борту,
как на доске:
«Имени того, кто за бортом
Кровью захлебнулся на
песке».
Эти годы канули, как дым,
И звучат гитарные
лады:
Я тогда с тобою стал седым,
Ты остался вечно
молодым.
Молодость, сгоревшая в броне,
Молодость,
сожжённая огнём,
По ночам ты часто снишься мне
И та надпись на борту
о нём.
1989 год, февраль. г. Кушка.
* * *
Промозглый декабрь – ни звёзд, ни комет,
Лишь в
кронах у клёнов блуждающий свет
Застывших на невском ветру
фонарей;
И нечем прикрыть наготу пустырей,
Продрогших домов
облезающий грим,
От мусорных баков змеящийся дым…
Гнилую отрыжку
осенней поры
Не может промозглый декабрь прикрыть.
1994 год, декабрь. г. Санкт-Петербург, Каменный
остров.
* * *
А вот и первая пороша:
Снежок, морозец, все
дела…
И снова дворник огорошен,
Поникла головой метла,
Внезапно
место уступая
Лопате, лому и скребку.
Увы, упавшее не
тает,
Вгоняя дворника в тоску.
Снежок искрится и
блистает,
Морозец лёгок, как перо.
Ах! Детство в воздухе
витает!
О, Боже! Всё, как мир, старо:
Снеговики, снежки и
санки,
Ребячий гомон, детский визг,
А скоро – выстрелы
шампанским,
И море белых пенных брызг.
От праздничного
предвкушенья
Уже под ложечкой сосёт,
Как неземное украшенье
Зима
саму себя несёт!
1996 год, декабрь. г. Санкт-Петербург,
Петроградская сторона.
Благодарю автора, Сергея Зыкова, за участие в
нашем проекте.
Страничка, посвященная творчеству Сергея Зыкова и его соавтора Валерия Зубарева, на форуме "Автомат и гитара"
Песни Валерия Зубарева на стихи Сергея Зыкова
| 
