Ночной порой «взорвался» телефон,
Сигнал «Гроза» опять звучит в эфире.
Пусть снова недосмотрен сладкий сон –
Захвачены заложники в квартире.

Уходим под ворчанье наших жен.
Я снова только спящим вижу сына.
В ночи бедою кто-то окружен.
И мы готовы – сжатая пружина.

А где-то люди играют свадьбы.
За день рожденья поднимают тост.
А мы всю ночь сидим в засаде,
Мы все готовы идти в "Норд - Ост"!
 
Я вновь одет в броню, вооружен.
А в городе захвачен детский садик.
И снова нож террора обнажен -
Кому-то боль доставил денег ради.

Уходим, у иконы вспыхнул свет,
Любимые молитвой охраняют.
И так сложилось до скончанья лет,
Святой Георгий слева прикрывает.

А где-то люди играют свадьбы,
За день рожденья поднимают тост.
А мы всю жизнь сидим в засаде,
Мы все готовы идти в «Норд – Ост»...

Я - ГИЛЬЗА.

Я - стреляная гильза, на камнях
Лежу себе, ржавею в тишине.
А кто в обойме, - те пока в боях.
Но очень скоро вспомнят обо мне...

СПЕЦНАЗ.

Нам туда, где беда. Мы родных, торопясь, покидаем.
И у трапа жена зарыдает, прижавшись к груди.
Наши дети шалят, мамин страх не совсем понимая,
В первых письмах своих нам напишут: «Домой приходи!»

Только наша работа обычна – где кто-то стреляет.
Сохранив чью-то жизнь, мы свои отдаем до конца.
Бравым маршем оркестр дома нас никогда не встречает,
Только мамы седые всплакнут у родного крыльца.

Мы награды свои надеваем - друзей провожаем.
Горьких слез, не стесняясь, даем троекратный салют.
И в торжественный день за ребят третий тост поднимаем.
А про нашу работу лишь в узком кругу пропоют.

СЕБЕ.

А сможешь ли простить после войны –
И тех, которые тебе стреляли в спину,
И тех, кто в рукопашной до крови,
И тех, кто на дорогах ставил мины?

Какие сам оставил ты следы –
Былой вояка, ждущий утешений?
Что ж, вам с лихвой досталось той беды,
И смерть друзей, и горечь поражений!

Среди пальбы не услыхать мольбы.
Как самому теперь ужиться мирно?
Всем тем, кто не делил с тобой судьбы
Зачем ты хочешь дать команду «Смирно!»

ВЕРНУСЬ ЛИ Я.

Вернусь ли я домой с войны?
Душа так просит тишины.
Но снова бой взрывает сны.
Рукам не хочется стрельбы:
Я был рожден для молотьбы,
Но не могу уйти с войны.

Октябрится серопогодица.
Лижет ветер окна дождем.
Рядом рельсы в ночи паровозятся.
Но мы солнца вовсе не ждем.

Мы выходим в тоску беспросветную,
На ветра, навстречу гудкам.
Обнимаю свою беззаветную.
Палец крутят вслед у виска.

Мне с любимой совсем не тоскуется.
Поцелуй у вокзальной стены.
И пусть небо дождями беснуется, -
Я сегодня вернулся с войны.

Что я принес домой с войны?
Отцу прибавил седины.
Жене страданий долгий путь
И маме ноющую грудь.

Что лично мне дала война?
Когда обещано сполна,
Герою линии огня…
Но вырос сын, да нет меня.

НЕТ. НЕ ОКОНЧИЛАСЬ ВОЙНА.

Нет. Не окончилась война.
Она на сердце рваной раной.
Во снах приходит к нам она,
Впиталась болью в бинт кровавый.
 
Осколком врезалась в судьбу
И ноет - ноет в непогоду.
И с фото смотрит на вдову,
И камуфляжем входит в моду.

Она приходит в Новый год,
Когда сухой хлопок петарды
Вновь возвращает нас в окоп.
Она повсюду с нами рядом.

И даже через поколенья.
Воспоминаньем о былом,
Сверкнет, быть может, на мгновенье,
В наградах наших за стеклом. 

НЕРОЖДЕННЫЕ.

Расскажи о войне - без войны.
Расскажи нам о ней без прикрас.
Расскажи, как уходят сыны,
Не успев народить миру нас.
 
Мы готовы родиться в любви,
Но домой не вернули бойцов.
И теперь хоть зови - не зови.
Наши души у праха отцов.

ДРУГУ. ПАВЛУ БАТУРИНУ.

Давай с тобой услышим тишину!
Треск ветки у костра как будто выстрел.
Давй с тобой заглянем в глубину,
Где так давно плод нашей дружбы вызрел.
 
Парадных не любили мы шагов,
Хотя порой бывало так блистали!
Нам запах мил пороховых дымов,
Когда враги из щелей огрызались.

В той жизни не бывает полуправд.
Там трусость осторожностью не скроешь.
Там кто-то шебуршал из-за наград,
На воздух выползая после боя.

Да, черт бы с ними - крысами войны.
Нам дорог камелек, плащом укрытый,
Который среди лживой тишины
Дарил нам со сгущенкой чаепитье.

По осыпи ползем с тобой вдвоем.
Щебенка ненадежна - вот сорвемся,
Но группе обеспечили подъем.
На круче мы. Над пропастью смеемся.

Обвязан фал вокруг моей груди.
Я вниз ушел, цепляясь за уступы.
Плевать на страх, что лижет изнутри,
Меня держать другим ты не уступишь.

Потом идем на базу. Торопясь,
Ладошки прячешь, кровью что набрякли.
Ты знаешь точно, йода не скупясь,
Истрачу я все до последней капли.

А вот бои за Верхний чей-то Юрт.
Мы жилы рвем, но вновь идем в атаку.
Мы не гусары - не шипучий "Брют",
Усталость запивали доброй "Старкой".

Проходим по открытой - грязь меся.
Где гад укрылся, лишь предполагаешь.
Какой-то снайпер не попал в меня.
Как будто знал, меня ТЫ прекрываешь.

Давай с тобой покурим у костра.
Не пряча в кулаки огонь цигарки.
Нам тишину дослушать до утра,
Рождение зари мы встрети чаркой.

ДЕВЯТОЕ МАЯ.

Корка хлеба на стакане,
Отрешенный взгляд.
- Что тоскуешь, деда Ваня,
Празднику не рад?

Расправляет деда плечи -
От медалей звон:
- Мне во сне пришел на встречу,
Весь мой батальон.

Те, кто в схватке рукопашной
Брали на штыки.
Те, кто в битве бесшабашной
Прикрывал полки.

Помню, друг погиб под Клином,
Позывной был "Клен"...
От Москвы и до Берлина
Спит мой батальон.

1996 ГОД.

Укрылся легкой дымкой горизонт,
"Вертушка" горя груз уносит близким.
Вчера "Восьмая" нарвалась на ДОТ,
И головы друзья сколняют низко.

Братишка, дай молитву - запишу!
Приказ сегодня нам идти вперед.
Со смертью я встречаться не спешу,
Сегодня мы штурмуем этот ДОТ.

Уходим, оставляя обелиски,
Часть жизни, часть души и судьбы.
Прощаемся поклоном низким,
Увозим в цинк одетые гробы.

Страна встречала нас не как героев,
И те бои не названы войной.
Слезами раны матери омоют.
Нет слаще слов: "Домой! Домой! Домой!.."

* * *

Сорок пять дней долой.
Были в связке одной.
Автомат за спиной.
Все на мине одной.

Эта мина - Чечня,
Где ночами резня.
Светит в небе звезда,
Что хранила меня.

Где-то рядом в горах
Смерть укрылась в камнях.
В обгоревших домах
Детский плач, детский страх.

Здесь поддержка друзей,
Здесь продажность рвачей.
Кто с гнильцой, тот гнилей,
С подлецой - тот подлей.

Наша, нет ли земля,
Но грохочет война,
Белый свет костеря -
За тебя, за меня!

* * *

Я врагов своих радую,
До вершин не дошел.
Я сорвался и падаю,
Винтом в землю вошел.

Я к вершине лез внаглую,
Камни сбрасывал вниз,
И с бульдожьею хваткою -
Без указов и виз.

И слетевший вниз камень мой
Там кого-то зашиб.
А в душе порыв пламенный,
Не до чьих-то обид.

И теперь переломанный
Среди каменных глыб,
Смерти ужасом скованный,
Так нелепо погиб.

А враги, что шли сзади,
Не ленились, сошли.
Оказались друзьями
И домой отнесли.

Все над телом молчали,
Нету веры устам.
На кресте написали:
"Был врагом себе сам!"

РЕАНИМАЦИЯ.

Руки вялые.
Мысли спутаны.
Бесы пьяные
Жертву чувствуют.

Боль безумная
В бездну тянет.
Песня нудная
Сердце травит.

Душу грешную
Кто ласкает?
К бесам праздновать
Не пускает.

Голос ласковый,
Руки нежные,
Шепот бархатный,
Взгляд с надеждою!

ПЕРЕГОВОРАМ В АТАГАХ.

Аты-баты, шли солдаты,
Проклинали жизнь свою.
Как нас предали когда-то,
Дай гитару! Я спою!

На могиле мать рыдает,
Не унять ее тоски.
Холм могильный обнимает,
Сердце рвется на куски.

Ну а те, кто жив остался,
Помнят Грозный и Бамут,
И Самашки, где ругался,
Умирая, лучший друг.

Вспомнят все... Как вши съедали,
Раны стыли на груди.
И как вешали медали
Тем, кто был не впереди.

Нас в стране не привечают -
Неугодные сыны.
Дети войн не отмечают.
Дня Победы лишены.

Аты-баты, шли солдаты,
Проклинали жизнь свою.
Как нас предали когда-то,
Дай гитару! Я спою!

* * *

И в шахматной игре есть проходная пешка.
Прикрытая ладьей или конем.
Достигнув края вражеского в спешке,
Как правило, становимся ферзем.

Но жизнь - не поле черно-белых пересечь,
У каждого и свой устав, и принцип.
И потому, средь страждущих в ферзи пролезть,
Все чаще мы встречаем проходимцев.

* * *

Мы как орлы, мы как мессии,
Мы сложим головы лихие.
Взамен - чиновники России
Кладут на наши боевые.

Суют гроши нам на зарплату,
Плюют на жизнь, семью, на хату.
Одно обещано солдату -
Земля на кладбище. По блату.

* * *

Как мы сошлись, с трудом я вспоминаю.
В прокуренной пивнушке за столом
Он водку пил, закуску презирая,
Занюхивая только рукавом.

Он юн еще, но шрамы - от раненья,
И все твердил мне про последний бой.
Его рассказ я подвергал сомненью.
Сжав кулаки, он стал какой-то злой.

Я в той войне был с самого начала,
Его, юнца, пытался вразумить...
Но вся пивнушка разнимать пыталась,
Заставили за мебель заплатить.

Молчали долго, нянчили досаду.
Он всхлипнул вдруг. Я понял - почему.
Я лучше бы нарвался на засаду,
Чем делать то, что выпало ему.

Гудит пивнушка, радио льет песни.
И в этом шуме вот что он сказал:
- Сегодня я домой привез "Груз 200", -
И вновь бармену водки заказал.

МОЕМУ ДЕДУ ЛЕОНТИЮ.

Не спрашивали: "Где твои медали?
За что ты, дед, награды получал?"
Теперь не спросим, бабушка в печали:
"Бежал бродяга с Сахалина..." - замолчал.

Ты ждал, когда мы спросим. Мы молчали.
И ты молчал, пыхтя свой самосад.
А если мы стакан не наливали,
В работе пропадал, прищуря взгляд.

И чем могли тебе мы помогали,
Не спрашивая: "Как ты воевал?"
А ныне поздно, бабушка в печали:
"Бежал бродяга с Сахалина..." - замолчал.

ЗАЩИТНИК.

В этом слове звон металла,
Ярость битв и гром побед...
За тобой страна стояла -
Охранил её от бед.

И один ты в поле ратен,
Пусть враги сильней и злей.
Славен подвиг твой и знатен,
Воин Родины моей!

НА КАМНЕ МОКНЕТ ПАЧКА СИГАРЕТ.

«На камне мокнет пачка сигарет –
Бесценный дар солдату от солдата.»
Стакан со спиртом в кулаке согрет,
Краюха хлеба со слезой собрата.

И пусть осенний дождь нудит с утра.
Лишь только четче имя на граните…
А в этот день тогда была жара.
И был приказ: «Высотку удержите!»

Спасибо, брат, что нам досталось жить!
ПК твой чёткие оставил строчки,
Ведь многим гадам больше не грешить.
Но вот осколок вдруг поставил точку.

Пусть по России наш разбросан взвод.
Друг другу никогда не будем гости,
Придавленные ворохом забот.
Но с нами ты навечно в третьем тосте.

ПЕХОТИНЕЦ.

«Пока не ступил сапог пехотинца, территория противника не считается занятой.»

(Закон войны.)

О ВДВ, спецназе и морпехах
Сложили столько песен по стране.
Танкист и летчик по уши в успехах.
Лишь только нету песен обо мне.

Припевв:
А я простой пехотный рядовой.
«Кирзу» ношу, размерчик небольшой.
Длинней траншей, что вырытые нами,
Есть только путь, протопанный ногами.

А я служу спокойно, не ропщу,
Что на судьбе написано – пехота.
Мне звезд не надо. Только не прощу,
Когда с мечом пожалует к нам кто-то.

Припев.

Когда заколыхался алый флаг,
Со всех «родов» оставлен штрих на память.
И кто как мог, украсил тот Рейхстаг,
А первым начертал «пехотный Ваня».

Припев.

МП.

«Когда в бой идёт Морская
Пехота – черти начинают
креститься.»

То не прибой ревёт, не шторм – за ротой рота,
В дыму преграды рассыпаются в песок,
Выходят витязи Нептуновой пехоты
Вглубь континентов обеспечить марш–бросок.

Победный рык, рождённый в душах полосатых,
Врагу при высадке высушивает кровь.
В бою не знали никогда путей попятных.
Бойцам в беретах лучше ты не прекословь.

Любые Дантовы круги порвём на дуги!
Ночь на челе с одной единственной звездой.
Печатью «якорь золотой в кровавом круге»
Отмечен каждый, как наградою, судьбой.

* * *

У военных дорог есть свои голоса.
Эти струны судьбы - в безвременье мосты.
«Миром правит любовь», но твоя полоса:
Быть готовым дышать у последней черты.

Быть готовым хоть раз прошагать, проползти,
Вырвать ноту свою из натянутых жил,
Голоса тех дорог для других донести,
Даже если упал, а подняться нет сил.

* * *

«Я не люблю военное кино»* -
Оно призы берёт на фестивалях…
Братишкам, что ушли под Ведено,
Придут домой посмертные медали.

Кино снимают не таким, как я,
А тем, кто не был. Знай, страна, героев!
Во славу павших, пали что не зря,
И светлой памяти их лики удостоив.

Да я не против. Пусть идёт кино!
В нём пацаны работают умело.
Пусть воспитает поколенье не одно,
Чтоб воинство страны не поредело…

«Я не люблю военное кино»…
Но если б мой написан был сценарий,
Братишки, что ушли под Ведено,
Несли б корзины, полные цветами!

* строчка из стихотворения Аркадия Кутилова.

Я - РУССКИЙ!

Я – славянин! Я – русский! Внук богов!
Хазар трепещет, коль расправлю плечи.
Смешны мне слюни ядовитых ртов,
Что в спину брызжут в злобном страхе вечном.

Терпение – суть родовой удел,
И доброта моя наследье рода.
На ниве созидания вспотел.
А что поделать – божия порода!

Весёл и хлебосолен русский дом,
Пока не перестанут песни литься!
И, если ты пришёл ко мне с добром,
То в красный угол приглашу садиться!

Однако, я хочу предостеречь.
И верьте слову древнего ратая!
Из лемеха достойный выйдет меч,
Рукой божественной врагов карая!

Я – славянин! Я – русский! Внук богов!
Хазар трепещет, коль расправлю плечи.
Смешны мне слюни ядовитых ртов,
Что в спину брызжут в злобном страхе вечном.

БАЛЛАДА.

Ты сыграй мне, браток, о военных дорогах,
Что судьбу, словно карту, накрыли твою,
Что ведут от семьи, от родного порога,
Что для многих кончаются в первом бою.
Ты сыграй, я чайку горячей подолью.
Завтра разными тропами в горы идём.
Нам врагами готовится встреча в раю.
Не дождутся! Мы сами врагов отпоём.

Ты сыграй, я скажу. Вместе сложим балладу,
Как уходят друзья в безвозвратный поход,
Как приходят домой лишь посмертной наградой.
Снова чей-то навек прерывается род.
Журавлей новый клин полетел в небосвод,
А взамен военком объявляет призыв…
В нас теперь изменён генетический код –
Всполох праздной шутихи считаем за взрыв.

Незатейлива пусть будет наша баллада,
Много в душах у нас недосказанных слов.
Мы братишкам поём посетившим бал ада,
У которых война не уходит из снов.
Женщин много в стране носят вдовий покров,
Потерявших сынов по России не счесть.
Но каким бы путь воина ни был суров,
Выше всяких наград сохранённая честь.

Ой, ты, матушка Русь! Преклоняю колено
У знамён твоих ратных, прожжённых в боях.
Время белит виски, но присяга нетленна,
Пусть ты даже забыла о своих сыновьях.

СНЕГИРИ.

(Афганский сон).

Что-то вдруг накатило,
Захотел рассказать.
Но в груди защемило,
Защипало глаза.

Не даёт мне покоя,
Что не сон, то в строю,
И не выйти из боя
В том далёком краю.

До сих пор я не верю,
Но поныне скорблю.
Того боя потери
В своём сне оживлю.

Припев:
А дни войны забыть нельзя.
Друзей ушедших не забыть.
Враги не зря и мы не зря,
Но как мне дальше с этим жить?

Память давнего боя
Часто будит в ночи.
Снова матами крою,
Снова прут басмачи.

Снова друг мой Серёжка
Показал свой оскал.
До тельняшки одёжку
На себе разорвал.

Загорелись отроги
Алой краской зари.
В моём сне у Серёги
На груди снегири.

Припев.

Благодарю автора, Степана Рыжакова, за сотрудничество с нашим сайтом.

Страница Степана Рыжакова на форуме "Автомат и гитара"

Страница Степана Рыжакова на сайте "Стихи.ру"

Произведения Степана на сайте "Проза.ру"