|
|
|
|
|
|
|
|
|
| |||
|
|
Он погиб, выполняй воинский долг. Друзья и родные называли его Аист. Он так подписывался: «А. И. Ст.» Александр Иванович Стовба.
Он родился 19 июля 1957 года в Днепропетровске. Семья жила возле Дворца культуры металлургов имени Ильича, рядом с тополиной аллеей, которая ведет к заводской проходной. Мальчиком Саша поджидал здесь отца или мать и, держась за руку, медленно шел мимо сверстников. Он гордился своими родителями. Отец с боями дошел до Вены, демобилизовался в звании старшины артиллерийской батареи. Работал на заводе и учился в Днепропетровском институте инженеров железнодорожного транспорта. Трудовые медали матери лежали вместе с отцовскими в шкатулке. Награды требовали объяснений, и мальчик получал их вместе с семейными преданиями. Его далекий предок, крепостной, за бунтарство был привязан к столбу и бит батогами: столб по-украински "стовб". В семье все любили книги. В четырех библиотеках остались формуляры, выписанные на его имя: Паустовский, Антуан де Сент-Экзюпери. Шекспир, Достоевский, сборники стихов, военные мемуары Жукова, Гречко, Шапошникова. Книги не просто прочитывались. Из них Саша делал обширные выписки и, пронумеровав тетради, ставил на них экслибрис: «Личная библиотека. Стовба А. И.» Прямоугольник со звездочкой внутри. В одном из ранних Сашиных стихотворений, посвященном Джордано, Бруно есть строки (Они войдут потом в сборник его стихов. Посмертно поэт А. Стовба будет принят в Союз писателей СССР). Вихрь пламени взметнулся и угас, Успев историю лишь с краю опалить. Где мы берем той прочности запас, Что помогает нам страдать и жить? Вопрос из вечных... Ни тюрьма, ни пытки не укротили силу духа Бруно. До последнего вздоха Джордано остается верен своим убеждениям. Именно такой сплав слова и дела дает человеку «прочности запас»... Он понадобится Александру в тот миг, когда лейтенант Стовба примет решение прикрыть собой товарищей по оружию... Но пока он живет вместе с отцом, матерью и меньшим братом Сергеем в коммунальной квартире. У братьев отдельная комната: две кровати, письменный стол возле окна, книжные полки, турник, боксерские перчатки, коллекция значков. И магнитофон с записями песен Булата Окуджавы. Саня влюблен. На носу выпускные экзамены, а он пишет письма в Полтаву. Вместо эпистолярной прозы рождаются строчки: Говорят, что чудес не бывает. Но разве не чудо это. Когда на ладони тает Снежинка светлее света? «Снежинку светлее света» Саша посвятил любимой, но она не поймет, о чем он. Духовная глухота еще окончательно не разделила молодых людей, еще не раз Саша будет повторять: "Ты мера чувств и красоты, моя звезда, мой талисман. Моя улыбка, мой обман..." Одно письмо встретит другое в пути. «Выхожу замуж». Саша писал: «А ты мне, порою, как воздух, нужна. Как имя, зовущее жить»... Образ полтавчанки не забудется, но мечта о любимой приобретет новые черты: главное—верность. Между тем отшумел выпускной вечер. Для Стовбы вопрос призвания был решен давно — он будет военным. Почему? Как хочется свернуть к традиционному ответу: мол, в деда и в отца. Однако не все так просто. Саша родился и вырос под мирным небом Отечества, но на земле мира не было. Пылал Вьетнам, лилась кровь в Лаосе, Чили. И сколько он себя помнил, миру угрожали атомной войной. Поэт — это всегда сердце, обнимающее человечество. Гражданственность интернациональна. Сначала руки матери, отцовская улыбка, Сережкино лицо, губы любимой. Сначала — свое, личное. А потом крепнущий разум захватывал все шире и шире. По мере того, как шло узнавание мира, росло и крепло чувство любви к Родине. И есть в этом чувстве одна грань, определяющая гражданина,—готовность с оружием в руках отстаивать Отечество и выполнять свой интернациональный долг. Гражданин—это когда спрашиваешь себя: а если понадобится—готов ли? Но Родина не только мера Надежд, тревог и горьких слез. Она еще святая вера В простую искренность берез. И жизнь зависит от солдата, Пусть не знакомого тебе. И в злобной речи автомата Есть слово о твоей судьбе... |
|
Александр учился в Киевском высшем общевойсковом командном училище имени Фрунзе. Поступал дважды. Первый раз не повезло. И оценки не из лучших, и мандатная комиссия не дремала: 17 лет—молод, погуляй.
Мама говорила: «Разве на погонах свет клином сошелся, сыночек?" Промолчал. Утром вместе с отцом подались на электричку, в днепропетровские вузы поступать. Вроде согласился с матерью. Университет, металлургический, горный... Обошли все. Аист подал документы в строительный институт. Сдавал прекрасно. Оставался последний экзамен — сочинение по русской литературе. Как обычно, выехал из дома чуть свет. Ждали к обеду. Не появился. После семи вечера мать забила тревогу. "Отец, поедем искать". Они собрались на вокзал, но тут раздался протяжный звонок. Так трезвонит только Саша. Открыли двери, на лицах вопрос: как? — Да я не стал писать... Гулял в парке Шевченко. Купался, ходил в кино. Буду снова стучаться в свое училище. На работу устроился в пожарную команду, рядовым бойцом. Тревога! Отбой! Отбой! Тревога! Приветливый и четкий, он пользовался любовью у ветеранов, прошедших Отечественную, и молодых ребят, сверстников. Заразил всех физкультурой: бег, гандбол, плавание. Словно в руках держал магнит, так к нему тянулись люди. К этому времени относится дневниковая запись: Немного смугл, немного бледен, Не кучеряв и не блондин, В употреблении не вреден, Но говорят, что нелюдим. Ленив немного от природы, Болтлив не в меру иногда. Из тех людей, что, зная броды, Не выдают их никогда. Ироничный автопортрет? Сходство есть, хотя явно наговаривает на себя по части нелюдимости, лени, болтливости. Да суть не в этом. О каких «бродах» идет речь? В Сашином дневнике есть стихотворение Ю. Адрианова «Броды». Вот его содержание: Двенадцать дней у засек и острожков, Под летним зноем, около Оки, Суровы, молчаливы и сторожки, Стояли государевы полки. Застава надеялась, что с тыла враги не нападут, выручит глубоководная река. Нашелся предатель и выдал броды. Немногие выжили в битве... Человек сердцем к сердцу хочет жить с друзьями. «А будет нужно—в грудь встречать свинец. Но страшно, если... Кто-то выдал «броды».—И крышка. И побоище. Конец». |
|
Раненный в ногу, он выполз из горящей БМП — боевой машины пехоты, взяв с собой пулемет. Ребятам приказал уходить. Сам же остался—прикрывать. Случилось это в последний день марта 1980 года.
…Но жизнь пройдет, развеявшись как дым. Предсмертный миг оставив мне в подарок Для мужества – примера молодым. И памяти оставшийся огарок Осветит мне секунду бытия – Границу между жизнию и смертью. И вот тогда лишь буду вправе я На равных разговаривать с бессмертьем… Из воспоминаний сослуживцев А.Стовбы. «…Наше подразделение получило задачу освободить кишлак; на боевых машинах мы медленно продвигались по ущелью. Дорога сложная, справа— высокие горы, слева — обрыв и горная река... И вот на труднейшем участке «духи» взорвали дорогу. Машины остановились, дальше ехать бессмысленно, надо спешиться... Первый взвод получил задачу — идти по горе и прикрывать колонну. Метров восемьсот мы так и шли — взвод Саши Стовбы пробирался по горе, а остальные были внизу. Дошли до поворота, и здесь началась страшная стрельба — засада. Нарушена связь. Появились раненые, один убитый... В этот момент сверху от Саши Стовбы и Миши Литвинова пробежал солдат и сообщил, что наверху очень много басмачей... Лейтенант Стовба, сержант Литвинов, младший сержант Валышев, а с ними рядовые Ильин, Богомолов и Мамедов остались там, в яростной схватке... Но уже есть раненые. Мы бросились вверх, чтобы помочь, но все наши попытки были отброшены непроходимым огнем. К нашему несчастью, стояла пасмурная ночь, но со стороны басмачей был виден каждый наш маневр. Не могли взлететь вертолеты. Вверху мы слышали отчаянную стрельбу, разглядеть же ничего не могли. Тьма окутала все вокруг. Мы попытались прорваться почти на ощупь к товарищам еще раз, однако встретили уничтожающий огонь и остановились. Стало совсем темно; а на душе просто невыносимо. И там, где был бой, все стихло. Всю ночь мы не смыкали глаз, все еще надеялись, что кто-то из солдат спустится к нам. Но никто не спустился, среди живых никого уже не было... Утром, только поднялось солнце, мы вызвали вертолеты. Их удар был прицельным, в панике духи бросились бежать. Потом мы подобрали своих изувеченных товарищей. Среди них — Сашу Стовбу, Мишу Литвинова...» За две недели до смертельного боя в горах Саша прислал матери письмо с адресами и датами рождения своих самых близких друзой и просьбой, от которой содрогнулось в предчувствии сердце: «Мама, сколько ты будешь жить, прошу: поздравляй, моих друзей с днем рождения, если со мной что-то случится...» Даже предчувствуя смерть — думать о живых, оставляя в их памяти человеческую страсть к добру и справедливости. Даже написав прекрасные строки — быть скромным и требовательным к себе, честно сознавая, что ты успел в жизни осилить только частицу высокого: «Пусть эти стихотворения написаны не совсем удачно, и, кто-нибудь другой, будучи на моем месте, мог бы написать их лучше меня. Но эти строки — мои друзья. Каждая из них имеет свой характер, свою мысль и, кроме этого, несет в себе малую часть моей, даже для самого себя непонятной души. Подружись с ними и не упрекай меня за то, что у меня не хватило сил сделать их лучше». Такую запись сделал Александр Стовба летом 1975 года в блокноте стихов, подаренных любимой девушке. Однажды Лидия Петровна Стовба прочла в Сашином письме: «Я не знаю, как у меня получится дальше, но я знаком с очень хорошим человеком, который меня любит. Оле 19 лет. Она работает медсестрой... Мама, не волнуйся — я не спешу, это письмо—не пригласительный билет на свадьбу. Но этот человек очень хороший. Как жена идет на пять баллов с минусом: практически не умеет готовить, но что положительное — хочет научиться. Я не спрашиваю совета, я хочу, чтобы вы знали, что этого человека я люблю. Я вас всех люблю и целую». И будет день, когда Лидия Петровна с этим письмом бросится в самолет. Найти избранницу сына. Все, что мать знала: имя, профессия, город. Ходила по Алма-Ате с фотографией Саши в руках и во всех медицинских учреждениях искала Ольгу... Так, в поисках больниц, медпунктов, аптек мать вместе с младшим сыном Сергеем обошла и объехала город, и все безрезультатно. Прошло более суток. Лидия Петровна крепилась изо всех сил. Сердце ее, не оправившееся после тяжелейшего удара, сдало посреди незнакомой улицы. Оперлась на Сергея, достала из сумочки лекарство... Мучительная сушь во рту. Где взять воды? Увидела вывеску: «Научно-исследовательский институт глазных болезней». Вахтерша вынесла стакан воды, а Лидия Петровна, поняв, что находится в здании, где работают медики, в тысячный раз повторила свой вопрос: «У вас работает медсестра Оля?" — Да, есть, беленькая такая, недавно приняли. На третьем этаже спросите. На этаже слева и справа таблички: «доцент», «профессор», «научный сотрудник». Для обыкновенной медсестры вроде нет места. Длинными коридорами шла мать, прислушиваясь. Наугад открыла белую дверь с табличкой: «Диагностика». Возле окна, в полуоборот к двери, сидела девушка. Позвала тихо: "Оля !" Девушка помялась, ничего не понимая, шагнула навстречу и вдруг в дверях увидела лицо Сережи, братья очень похожи. Кинулась навстречу... «Саша?!» А рукой в карман халата за письмом: «Оленька, я вернусь, и мы поедем к моей маме, ты поймешь, какая она у меня необыкновенная». Все это произойдет уже после гибели Саши. За мужество и героизм Александра Стовбу наградили орденом Ленина и присвоили звание Героя Советского Союза (посмертно). Материал подготовлен Е. Рой по публикациям в печати и художественно-документальной повести «Аист» Алексея Дмитриенко. |
| Стихи Александра Стовбы |
| Стихи об Александре Стовбе |
