Песни Валерия Бессарабского

ВЕТЕРАНЫ.

С годами их все меньше,
Седых мужчин и женщин,
Доживших до Победы
И раненных в боях…
Ряды их поредели,
Виски их поседели,
И раны, что болели,
По-прежнему болят.

Они друзей теряли,
Они нас защищали,
Свободу отстояли
И победили зло.
И все-таки так рано
Уходят ветераны…
Мы тоже виноваты,
Что столько их ушло.

Они в беде бывали,
Они в огне горели,
И злые вражьи пули
В пути их стерегли,
Они все пережили
И рано постарели,
И белые метели
Виски их замели.

С годами их все меньше,
Седых мужчин и женщин,
Придет такое время,
Что все они уйдут…
Но знайте, дорогие,
Что помнит вас Россия,
И люди молодые
Вам славы гимн поют.

Май 1985г.

ЗЕМЛЯ ОТЦОВ.

Там, на Западе, есть чудесный край.
Там в глазах людей зеленеет май,
Зреет виноград и шумят поля.
Двадцать лет тому назад родился я.

Бессарабия, родина моя,
Разве вправе я забывать тебя?
Нет! Не вправе я изменить тебе.
Бессарабия, ты в моей судьбе.

Знаю - срок недалек, распрощусь с сапогами.
И вернувшись домой на осенней заре золотой,
К Бессарабской земле прикоснусь я губами,
И заплачу, как мальчик, от встречи с её красотой.

Вижу я во сне на исходе дня
Дом, где в тишине очень ждут меня,
Город, где прошли юности года,
Где меня нашли радость и беда.

Я в чужом краю много дней прожил,
Но любовь свою я не позабыл.
Знаю: будет день, и сквозь боль и грусть
От сих ратных дел я к тебе вернусь.

Октябрь 1987г.

АФГАНЦЫ.

От них не надо отрекаться,
С лихвой  хватило горя им.
Поставьте памятник афганцам -
И убиенным, и живым!

Тем, что в горах встречали пули,
Кого судьба не берегла,
Кого жестоко обманули,
Кого Отчизна не ждала.

Порой им было только двадцать -
Тем, кто со смертью обнялись.
Поставьте памятник афганцам,
Хотя бы скромный обелиск.

Тому, кто верен был присяге,
Кто честь свою не продавал,
Кто не с линейкой на бумаге,
А с автоматом воевал.

Гордились там своим единством
И ждали с родины вестей,
А здесь столкнулись с вечным свинством
И недоверием властей.

Не надо их остерегаться -
От войн уставших и больных.
Поставьте памятник афганцам!
Быть может, дни продлятся их.
 
Февраль 2003г.

ВОИНСКИЙ ПРЕСТУПНИК.

Он - воинский преступник в неполных двадцать лет,
В его глазах тревога и тоска,
И робкая надежда: а может, может нет,
Не обретет он звания «ЗК».
Двухсот сорок вторая: от трех и до семи,
В окне - решётки, на душе печаль,
А я его не знаю, и все же, черт возьми,
Его мне почему-то очень жаль.

Ведь жизнь дана одна, ей грош теперь цена,
И дома ждет как будто бы жена,
И мать теперь больна, и в том его вина,
А за окном, а за окном красавица-весна.

Не спится ночью странной, он встанет возле нар,
И мысли беспокойные бегут:
Как завтра утром рано откроет дверь начкар,
И конвоиры повезут на суд.

На КПП бригады увидит он ребят,
А лица их он помнит до сих пор,
Какие ж оправдания представит адвокат?
И срок какой запросит прокурор?
      
Ведь жизнь...

Он воинский преступник в неполных двадцать лет,
В его глазах тревога и тоска,
И робкая надежда: а может, может нет,
Не обретет он звания «ЗК».
Ах, как нас жизнь ломает, и кто нам даст ответ:
За что же, для чего и почему?
Опять с рассветом утро подарит солнца свет,
Подарит всем, но только не ему.

Конец марта 1994г.

* * *

ВДВ на земле умирают,
Навсегда уложив купола,
Души их в небеса улетают,
А поля принимают тела.

Кто ни разу под куполом не был,
Никогда не поймет, в чем же смысл:
Что забыли они в этом небе?
Отчего так их всех тянет ввысь?

В самолета открытые двери
Вновь уходят в потоках друзья.
Я в нелепые смерти не верю,
Нет, не гибнут десантники зря!

С неба падая вниз, словно камни,
Воскресают, как утро с зарей,
А потом, становясь облаками,
Проплывают над грешной землей.

Облака с парашютами схожи -
Это души погибших ребят.
Их тоска по ушедшему гложет,
И они нам удачи хотят.

Дунет ветер, и вновь уплывают,
Ну а нас ждут иные дела…
ВДВ на земле умирают,
Навсегда уложив купола...

Август 1993г.

НЕ ДОЖДАЛАСЬ.

Он уходил. Печален был.
Тебя, наверно, он любил,
Иначе бы не задавал вопросов.
А ты могла не отвечать,
Но ты сказала: «Буду ждать»,
Не зная, как два года ждать не просто.

И он ушел, мечтой согрет,
И в ВДВ надев берет,
Доверился он небу голубому.
А ты его не дождалась
И всласть свободы напилась,
И опьянев, ты отдалась другому.

А тот, другой, приятель твой,
Недолго нежился с тобой.
И оборвал тебя он, словно розу.
А там, в другом конце страны,
Затем, чтоб не было войны,
Твой парень с автоматом брел в морозы.

Ему братишка написал -
Так об измене он узнал,
И обхватил он голову руками.
Слезинка по щеке текла,
Его ты подло предала,
И сердце твоё превратилось в камень.

Он так же предан небесам,
Но больше он не верит вам,
Что продали себя с таким позором.
Рискуя в небесах собой,
Он защищает твой покой
И пьяный храп твоих ночных партнеров.

Так не смотри же свысока,
Давно пошла ты по рукам,
И знаю: как-то за бутылкой пива,
Поймешь средь шума дискотек,
Что у тебя был человек,
С которым ты могла бы стать счастливой.

17 сентября 1987г.

ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК.

Мчат по шоссе ЗИЛы легко,
Везут десант и парашюты.
Мы долго ждали дня прыжков,
Теперь осталось ждать минуты.
Взвод поделен на корабли,
Ещё не прыгавший ни разу,
И оторвавшись от земли, от земли,
АН-2 взлетает по приказу.

И я гляжу в глаза друзьям,
В простые и родные лица,
И одного желаю нам -
Благополучно приземлиться.

Сейчас шагнем мы в пустоту
И друг за другом, как в тумане,
Мы потеряем высоту, высоту,
Зато душою выше станем.

Два года службы в ВДВ.
Прыжков нас ждут еще десятки.
Но тот, что первым был в судьбе,
Не позабудется, ребятки.
Когда раскрылся основной,
Был этот миг незабываем,
И между небом и землей, и землей
Ты плыл, ветрами подгоняем.

Легко глазеть со стороны
На купола под солнца диском...
И не понять вам всей цены
Десантного труда и риска.
Когда в глубокий, рыхлый снег
Я оглушенный приземлился,
Тогда, наверное, навек, навек
Я с этим небом обручился...

4 марта 1987г.

ОФИЦЕРСКИЕ ЖЕНЫ.

Если взять пролистать жизнь в солдатских погонах,
Все 730 дней, проведенных в войсках,
Вспоминаются вновь офицерские жены,
Что встречались в штабах и в солдатских "чипках".
Как они мимо шли гордо и невесомо.
Нам казалось, что это «гражданка» сама.
Мы смотрели им вслед, вспоминая о доме,
И тоска по любви нас сводила с ума.

Припев:
Офицерские жены, офицерские жены,
Вы избрали житье, хоть кричи не кричи,
Что порой, уложив вас в постель обнаженных,
Уходили мужья по команде в ночи.

В детстве книжки прочли Мопассана и Данте,
И решив, что любовь - это сказочный рай,
Вы другим предпочли молодых лейтенантов,
Вас они увезли в неизведаный край.
И в далеких частях, в городках гарнизонных,
Ожидая мужей из нарядов домой,
Вы теряли свой цвет, офицерские жены,
И рожая детей, забывали покой.

Припев.

Вы отдали себя Силам Вооруженным,
Что всегда всех сильней от тайги до морей...
Я пытаюсь достичь цвета хаки влюбленность,
Мне понять не суметь, как на это смотреть.

Припев.

2 июля 1989г.

ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТ.

Он сидит за столом в кабаке,
В ядовитом табачном тумане.
Губы сжаты, слеза на щеке,
Недопитая водка в стакане.
Позади - Кандагар и Саланг,
Впереди - неизвестность и старость,
Орден Красной Звезды и дешевый кабак -
Вот и все, что от жизни осталось.
  
Припев:
Интернационалист, герой Афганистана,
Он срок свой отслужил, он стал не нужен им,
Но чист он или же не чист - винить его не стану,
Поднимем третий тост и просто помолчим.

Спят под звездами где-то друзья,
Им уже не воскреснуть из тлена,
До сих пор возвратиться нельзя
Даже из маджахедского плена.
Но когда, повернувшись к стене,
Он с тоскою впадает в дремоту,
В сотый раз перед ним в беспощадном огне
Погибает десантная рота.
  
Припев.

Он зовется теперь «ветеран»,
Есть подачки с названием «льготы»,
Только сердце устало от ран
У сержанта крылатой пехоты.
Не вернуть больше мужа вдове,
Сыновья мамам не улыбнутся,
Потому и встречаемся в день ВДВ,
Чтобы в юность на время вернуться.

Припев.

1991г.

ОДИНОЧКА.

Эта ночка, эта ночка впилась в сердце, как заточка.
И ни звука. Лишь за дверью часового стук сапог.
Одиночка, ты мою съедаешь душу, одиночка,
Я не знаю, сколько ждать мне, и какой повесят срок.

Как подарок на затылке - от приклада след удара,
Харкну кровью, стисну зубы, поднимусь, услышав: «Встать!»
Крик начкара, и опять мне на ночь отпирают нары,
Лязг засовов, шмон закончен, это значит - можно спать.

Но не спится, тусклый лампы свет по камере клубится,
Не забыться, что творится перестал я понимать.
Удавиться, ах как хочется порою удавиться!
Беспокоит только то, что где-то ждет на воле мать.

Понимаю, как тебе без сына трудно, понимаю,
Если б раньше… Ну да что теперь об этом вспоминать?
Дорогая, как я сам себя за это проклинаю!
На свиданке даже глаз я на тебя не смог поднять.

Эта ночка, эта ночка впилась в сердце, как заточка.
И ни звука, лишь за дверью часового стук сапог.
Я не знаю, сколько ждать мне и какой повесят срок.

И ни звука….

19-21 мая 1995г.

ГАУПТВАХТА.

Что же ты медлишь, начальник?
Дверь поскорее открой!
Я распрощался с «губою» печальной
И возвращаюсь домой.

Душно мне в камере тесной,
Больше не нужен конвой -
Честный сверхсрочник, скандально известный,
Я возвращаюсь домой.

Больше не спать мне на нарах
И не орать: «Часовой!»
Дома по мне стосковалась гитара,
Я возвращаюсь домой.

Что же ты медлишь, начальник?
Дверь поскорее открой!
Я распрощался с губою печальной
И возвращаюсь домой.

Март 1994г.

ПОЗДРАВЛЕНИЕ С ПРАЗДНИКОМ.

Я хочу пожелать в этот праздник тебе,
Чтобы горя и зла ты не знала в судьбе,
Чтоб во всем и всегда тебе только везло,
Чтоб исчезла беда, чтобы счастье пришло.

Чтоб умолкла гроза, и пропала печаль,
Чтоб светили глаза, чтобы голос журчал,
Чтоб разлука с тобой побыстрей пронеслась
И осенней порой ты меня дождалась.

Каждый день  в час любой, ни о чем не скорбя,
Оставайся такой, какой помню тебя.
В мире столько тепла, улыбайся, дыши,
Будь всегда весела и почаще пиши.

Навсегда сохрани веру в нашу любовь.
Помни прошлые дни, чтоб пришли они вновь.
И вернусь я домой в ноября листопад…
Вот и все, ангел мой, а пока я – солдат.

7 марта 1987г.

ПРАПОРЩИК.

Вот и сбылись мечты, прощай ШП,
В погоне две звезды, привет «губе».
Кем были мы вчера? Пеньки – «сверчки».
Теперь мы - «прапора», теперь - «куски».

Товарищ прапорщик, не надо слез,
Билеты куплены на паровоз.
Товарищ прапорщик, последний тост,
С тобой нам больше не увидеться, Котовск.

Наш разомкнулся круг и лопнул вдруг.
Тебе на север, друг, а мне на юг.
Простим «шестерок» мы и «стукачей»,
Ты выбрался из тьмы, а значит пей.

Товарищ прапорщик, берите две,
За флот-разведку и за ВДВ.
Товарищ прапорщик, а коньяка
Возьмем за Вовкины ракетные войска.

Товарищ старшина нас провожал
Последним кроссом на ж.д. вокзал.
Он парень неплохой, хотя и бьет,
Я сам теперь такой, пускай живет.

Товарищ прапорщик, пропойте гимн,
Путем, что мы прошли, идти другим.
Товарищ прапорщик, вы пьяный «в дым»,
Давайте водочкой беседу оживим.

Сказал начальник нам: «Ну, хорошо».
Всосал свои сто грамм, домой пошел.
А наши «прапора» пьют пятый круг.
И Булык пьет с утра, и пьет Шевчук.

Товарищ прапорщик, пора домой.
Мы распрощаемся сейчас с тобой.
Товарищ прапорщик, ты был мой брат,
Пиши мне письма, буду очень рад.
   
23 мая 1995г.

СИНЕЕ НЕБО.

(Первой аэромобильной.)

Есть «добро» Одессы на полеты.
Снова штиль и взлетки полоса,
Снова заревели самолеты,
Снова поднят на прыжки десант.
Толстый подполковник улыбнется,
Нас благословит: «Орлы, вперед!»
И привычно под болградским солнцем
ВДВ садятся в самолет.

Снова мы надели парашюты
И в одном с тобою корабле,
Остается ожидать минуты,
Чтоб с небес направиться к земле.
Чуть дрожат на тросах карабины,
Вой сирен, и нет пути назад,
И опять мелькнут в потоках спины
Уходящих в пустоту ребят.

Небо, синее небо,
Манит к себе и зовет.
Небо, а тот, кто в нем не был,
Нашей любви не поймет.

Знаем, что спасет от смерти верной
Основной надежный «Д-шестой».
Купола, наполненные ветром,
Вновь закружат гордо над землей.
И пускай у нас с деньгами лажа,
Многим в личной жизни не везет,
Но упрямо парни в камуфляжах
Покоряют синий небосвод.

Небо...

И пускай частенько нас ругают -
Слишком грубы мол, и много пьют.
Пусть вас эти вещи не пугают -
Так бывает, если нас не ждут.
Может, это глупо для кого-то
Раз за разом ставить жизнь на кон.
А для нас - обычная работа,
ВДВ неписанНый закон.

Небо, синее небо,
Манит к себе и зовет.
Небо, а тот, кто в нем не был,
Нашей любви не поймет.

Апрель 1995г.

РАЗДЕЛ 98-й СВИРСКОЙ ВДД.

Как растащили по кускам пирог империи,
Все о корнях своих повспоминали вдруг,
И офицеры, что в трезубец не поверили,
Спешат на Север, покидая жаркий Юг.

Бегут, как крысы с корабля, не пофартило им,
Верней уходят, от кого же им бежать?
Так уходите, вас никто не держит силою,
Ну что на это я могу еще сказать?

Так уезжайте, уезжайте, уезжайте,
Попутный ветер в спины вам, и в добрый час.
Так уезжайте, уезжайте, лихом нас не поминайте,
Как и мы не поминаем лихом вас.

Да что нам спорить с ними, глупыми и штатскими?
У них ни смотров строевых и ни хоздней,
Не чахнет дружба меж народами меж братскими,
Поминки справить не удастся им по ней.

Россия – родина для вас, людей с погонами,
А здесь – чужая, хоть славянская земля.
Вы распрощаетесь с хохляцкими купонами,
Чтоб снова лысого увидеть на рублях.

Так уезжайте…..

Нас разделили, разорили и разрушили,
Но рупь за сто, в том глубоко уверен я, –
Что не поднимем друг на друга мы оружия,
Мы навсегда одна десантная семья.

Я на прощанье с вами потеплей ищу слова,
И крепко руку друга жмет моя рука…
Налейте, парни, до краев нектара южного,
И тост поднимем за десантные войска.

1993-1999гг.

ПОСВЯЩЕНИЕ ДЕСАНТНИКАМ.

Ах, как  хочется жить, но не этою праздною жизнью,
А такою, когда за спиною висел парашют,
И рука на кольце, скоро стропы пронзительно взвизгнут,
Дав почувствовать вновь прелесть этих коротких минут.
АКС на груди, вера в нужность десантного риска,
И уверенность в том, что на родине любят и ждут.

Мы сегодня не те, что когда-то носили береты,
Что метали ножи и дрались в рукопашном бою,
Мы по жизни идем, забывая про то и про это,
Прожигая зазря бесшабашную юность свою.
Но мы верим с тобой в неподкупность десантного цвета,
И тельняшки храним, словно снова в солдатском строю.

А в далеких краях те, которым сейчас восемнадцать,
Свою службу несут в наших славных десантных войсках.
«Д-шестой» за спиной, и уносит их ввысь «Ан-12»,
И, как птицы, парят купола в голубых облаках.
Пусть гитара звенит, струны чувствуют дрожь этих пальцев,
Оставляя следы, словно шрамы на грубых руках.

Им сейчас нелегко, этим славным мальчишкам-солдатам,
Их девчонки не ждут, обещавшие преданно ждать.
Но мы помним о вас и мы мысленно с вами, ребята,
И в открытую рампу спокойно выходим опять.
Сердце бьется в груди и, наверно, до жизни заката
Не устанем себя мы десантниками называть.

10 июля 1988г.

ПИСЬМО ИЗ АРМИИ.

Что-то писем от тебя не приходит…
Неужели ты меня позабыла?
Неужели кто-то в жизнь твою входит,
Занимая место, что моим было?
И молчание твое меня бесит.
То ли адрес мой ты знаешь неточно?
Или, может быть, в далекой Одессе
Перестала принимать письма почта?

И дурея от тоски, не от пьянки,
Часто думаю я после отбоя -
Чем живут мои друзья на гражданке?
Что сейчас там происходит с тобою?
Может статься, ты живешь не в достатке, -
Голодна, боса, больна, неодета?
Ну а если у тебя все в порядке,
Отчего тогда не шлешь ты ответа?

Что могу о ВДВ рассказать я?
Что погоны и берет голубые?
Что живут в частях десантники-братья
И хотят они, чтоб их не забыли?
В караулах и нарядах по роте
Света белого и женщин не видя,
Как нам хочется поверить, что ждете,
Что сердца другим не отдадите!

Но нет веры, что тебя не обманет,
И в тяжелый час подруга не бросит.
Так зачем у сердца, в левом кармане,
Фото будущих изменниц мы носим?
Ведь уйдут они от нас через месяц,
Через три, через полгода, и скоро
Будут свадьбы в Керчи, Львове, Одессе,
А тоска и горечь - в Псковских Печорах.
 
Если ты меня совсем разлюбила,
Напиши об этом прямо и сразу.
Чтобы зря в разлуке сердце не ныло
У радиста из учебы спецназа.
Вот и все. Пора заканчивать. Полночь.
Извини и не ругайся за почерк.
И еще - чтоб знать о том, что любишь и помнишь,
Напиши, хотя бы несколько строчек.

23-24 декабря 1986г.

РАДИСТЫ СПЕЦНАЗ.

Надеты береты, все песни пропеты,
Вновь ждут испытания нас.
И взяв автоматы, уходят ребята,
Радисты бригады спецназ.

Уходят радисты под солнцем лучистым,
Родная «КМ» за спиной.
Все сделают, верьте, чтоб где-то на Центре
Услышали их позывной.

Пускай иногда мы  мрачны и упрямы,
Мы делаем дело свое.
Всегда и навеки мы – знамя разведки,
Мы голос и сердце ее!

Вглядись в эти лица, коль что-то случится,
Вернется лишь тот, кто везуч,
Но кровью залитый радист и убитый
Из пальцев не выронит ключ.

2 августа 1987г.

МУЖСКАЯ ДОЛЯ.

За спиной твоя жизнь, что ж, братишка, держись,
Такова она -  доля мужская,
При погоде любой мы рискуем собой
И на землю с небес прилетаем.

Мы – Воздушный Десант, мы творим чудеса,
Сколько песен про нас перепето!
С восхищеньем на нас, на бригаду спецназ,
Смотрят те, кто не носит береты.

Пристегни карабин, ты совсем не один,
Рядом те, с кем там крепко ты дружишь.
Позабудь боль и грусть, не скули и не трусь.
Ведь в Воздушном Десанте ты служишь.

Ввысь идет самолет, пусть давно уж не ждет,
Та, что ждать обещала когда-то.
Приглуши сердца стук, открывается люк,
И уходят в потоке ребята.

Покори высоту и шагни в пустоту,
И забудься в свободном паденьи.
Пусть жжет ветер лицо,ты, рванув за кольцо,
Свою робость поставь на колени.

А когда за тобой купол шелковый твой,
Щелкнув стропами, снова раскрылся.
Ты кричал, глядя ввысь, что на всю свою жизнь
В это синее небо влюбился!
                                  
28 июля 1987г.

НАША СЛУЖБА.

Мы отвыкли от женской ласки.
Нас ласкают теперь ветра.
Солнце рыжее строит глазки,
И со смертью идет игра.

Небо с женщиной чем-то схоже
По одной из простых причин –
Что, как женщина, небо может
Пацанов превращать в мужчин.

Где-то там вдалеке остались
Отчий дом и родная мать.
Что б со мной на земле не сталось,
Знаю, будут меня там ждать.

Как чудесно вдали от дома
Знать, что там тебя очень ждут.
По траве вдоль аэродрома
Снова я в МИ-шестой иду.

Вновь Д-пятый мне давит плечи,
Раздается сирены вой,
И шагнув пустоте навстречу,
Открываю я купол свой.

Снова белый он в небе кружит,
Тот, что жизнь мне спасал не раз,
Мы в Воздушном Десанте служим,
А точнее – в частях спецназ.

11 ноября 1987г.

ДЕМБЕЛЬ.

Никогда больше не услышу
Шум моторов я оголтелый,
Никогда больше не шагну я
В самолета открытый люк,
Никогда больше надо мною
Не раскроется купол белый,
И по небу не буду плыть я,
И на землю не приземлюсь.

Как мы с вами, ребята, ждали
Дня, когда к нам придет свобода!
Как усталые коротали
Ночь у тлеющего костра!
Ну а как мы тогда дружили!
Призывали нас на два года.
Мы ведь честно их отслужили,
И домой нам теперь пора.

Попрощаемся же, ребята,
Вы грустить только перестаньте.
Вместе с вами познал я горечь
И тревогу солдатских лет.
Вместе с вами два долгих года
Я в Воздушном служил Десанте,
И теперь увожу на память
Тельник и голубой берет.

Лето 1987 года. Уссурийск, 14-я бригада спецназ.

ПОЧЕМУ Я НЕ ПИШУ ОБ АФГАНЕ...

Мне простите, шурави, я прошу,
Что афганских песен вам не пишу!
Я не то, что бы на вас наплевал...
Просто там я, шурави, не бывал!

Если б сделал это я сгоряча, -
Называли бы меня вы "бача",
Я состряпал бы какой-нибудь гимн...
И считали бы меня вы "своим"!

Коньюктура нынче снова в цене -
Суперзвезды все поют о войне!
Пусть порвут "маэстры" сто сорок струн...
Ни за что не спеть им так, как Шкитун!

Я военных песен мало сложил,
Но действительно в спецназе служил!
Я не пел их на лажовый мотив...
И поэтому, наверное, жив!

19.02.2010г. 8.55.

МОИМ ДРУЗЬЯМ.

Мои друзья отравлены войной,
Хотя давно уже отвоевали,
И собирает нас на фестивале
Поселок Рудня летнею порой.

Сменили на гитару автомат,
Заряжены аккорды в магазины,
И мы друг другу прикрываем спины,
Как там, за речкой, много лет назад.

Мы той войной повязаны навек.
Пусть песни прогремят очередями,
И время, что осталось за горами,
Воскреснет вдруг и остановит бег!

Хотя ребят погибших не вернуть,
Они нам с обелисков улыбнутся,
И для того, чтоб в юность окунуться,
Мы вновь пройдем тропой военной путь.

Июнь 2012г.

КОГДА НЕТ ГАСТРОЛЕЙ...

Что-то хреновато нынче мне -
Этот мир с ума сошел как будто,
Снова трусы пишут о войне,
И поет про ВДВ "мабута".

Песни, что написаны судьбой,
Потерялись в дебрях Интернета,
Я теперь пою их сам с собой,
Далеко мои друзья-поэты.

Камуфляж на "плечиках" висит,
И томится в уголке гитара,
Иногда Бабенко позвонит,
И в "инете" нахамит Захаров.

Всюду лицемерье и обман,
И порой бывает так непросто!
Чаще стал заглядывать в стакан,
В нем ища ответы на вопросы.

Веря в Бога, все равно грешу.
Что построю  - непременно рушу.
Тридцать лет стихи свои пишу
По ночам, чтоб успокоить душу.

А когда исчезну, как во сне,
Напевая песен моих ноты,
Вспомните, ребята, обо мне...
Жил же я на свете для чего-то!
                             
22.07.2012г.

Благодарю автора, Валерия Бессарабского, за участие в нашем проекте.

Официальный сайт автора-исполнителя Валерия Бессарабского

Песни из альбома Валерия Бессарабского "Первый прыжок" в формате МР3 (доступно зарегистрированным пользователям форума "Автомат и гитара")