Москва – 400.
Такой мой адрес стал.
Ты не волнуйся, знай, в столице я служу.
Москва – 400.
Ты календарь листай.
Тебя я утром поцелуем разбужу.

Москва – 400.
Здесь я взрослее стал.
Туманы, грязь, и редко видим мы Кавказ.
Но я вернусь, поверь,
И ты откроешь дверь.
И молча вспомню я, друзья мои, о вас.

Москва – 400.
Наградного листа
Вы не дождались, честно головы сложив.
Москва – 400.
И пятьдесят из ста
На то, что я, в конце концов, останусь жив.

Москва – 400.
Здесь не Афганистан,
Здесь «духи» круче и победы тяжелей.
«Колготки белые»,
Ох, стервы смелые,
О, сколько наших положили вы парней!

Москва – 400.
С  высокого поста
Не видно там, как мы теряем здесь друзей,
Как не ломаемся,
Как поднимаемся,
И с каждым шагом мы становимся сильней.

Москва – 400.
Пусть караул устал,
Но мы идем, никто ж не сделает за нас.
Москва – 400.
Здесь русский дух восстал.
Святы слова для нас: честь, Родина, приказ.

Москва – 400.
О, где ж тот пьедестал,
Чтобы собрать к его подножью матерей,
Чтоб горе выплакать
И чтобы всем понять,
За что терять России стольких сыновей?
      
16 февраля, г.Грозный.

ВЫСОТА.

Посвящается 3 мсб 506 мсп под командованием подполковника Ю. Стодеревского.

И была ночь темна, плыл туман,
И разведка ушла в темноту,
К высоте 382.
Нам к утру  надо взять высоту.

Вот «вперед» нам команда дана.
Знать, спецназ уж прочистил нам путь.
Высота 382.
Все с собой, ничего не забудь.

Мы успели подняться к утру,
Мы в тумане, как тени, прошли.
И мы заняли ту высоту,
И «коробки» за нами пошли.

Вот на мине подрыв, вот второй.
БМП у комбата горит.
Только мы овладели горой.
Кто стремится к победе – не спит.

Но и «духи» проснулись тогда.
Им приказ: вновь  вернуть высоту.
Высоту 382.
Но мы вгрызлись уже в землю ту.

Веер пуль… Головы не поднять.
Где же танки и где их броня?
Не пошел танк Синельника вспять,
Он прикрыл и тебя и меня.

Да, конечно, в бою: кто - кого.
Так за что мы теряем ребят?
Вновь в строю у нас нет одного.
Ну а «духов» лежит шестьдесят.

Что «Москва», что «Чечня» – всё слова.
Но за землю свою ты держись.
Высота 382,
Помнить будем тебя мы всю жизнь.

21-22 февраля.
             
ЧЕЧЕНСКИЕ ГОРОДА.

Чечня, друзья, не только город Грозный.
Не только в Грозном мы бои вели.
Бой в городе, конечно, очень сложный -
Вам скажут в Гудермесе и в Шали.

Мы грязь и пыль месили сапогами,
Ведь нас сюда дороги не вели.
Мы по полям их проложили сами
К Аргуну, Гудермесу и Шали.

Пусть ярлыки нам вешают любые.
Не надо нам, друзья, чужой земли.
С  боями шли мы к городам России:
Аргуну, Гудермесу и Шали.

Пройдут года, и мы расскажем внукам,
Какие мы бои в Чечне вели.
Ох, лишь бы впрок пошла эта наука
Аргуну, Гудермесу и Шали...

2 апреля, окрестности Шали.

506-й МИРОТВОРЧЕСКИЙ.
                         
В последний час пришел приказ.
Нас в эшелон – и на Кавказ.
Конфликт в Чечне войною обернулся.
И город Грозный ждал всех нас.
Горели в Грозном нефть и газ.
С  приходом нашим все же круг замкнулся.
  
Припев: 
Чечня, Чечня! Ну что с тобой?
Чечня, Чечня! Ну что со мной?
Что с нами в этом мире происходит?
Зачем, судьба, ты нас свела,
Что нам дала, что забрала?
Зачем война и в наши души входит?

Война жестока – смерть и боль.
На гимнастёрках вышла соль,
И души наши здесь ожесточились.
Но человек ведь на Земле
Жить должен в мире, не во зле.
Не для того на свет мы появились.
  
Припев.

Но верю я и веришь ты,
Что зацветут и здесь сады.
И мы вернем всё ж мир на эту землю.
И миротворческий наш полк
Здесь тоже выполнит свой долг,
Хотя войну душой мы не приемлем.
  
Припев.

9 мая.

ПЕСНЯ О ДРУГЕ.

Всё шло по плану, а точней, по распорядку.
Мы ели, спали и ходили строевым,
И по утрам с трудом вставали на зарядку.
Друг сачковал, и мы смеялись все над ним.

Но вдруг приказ: грузиться срочно в эшелоны.
И командир нам всем сказал: «Пришел наш час!»
Когда в Чечне мы выгружались из вагонов,
Друг сачковал и все рассматривал Кавказ.

Но нас сначала в бой, конечно, не послали.
Мы занимались круглый день и даже ночь.
Стреляли, бегали, бугры атаковали.
Друг сачковал. Хотели мы ему помочь.

Но он от помощи от нашей отказался.
А время шло… И вот приказ: вступить нам в бой.
На рубеже я самый первый окопался.
Друг сачковал и всё смеялся надо мной.

Туман рассеялся, и с ним ушли все страхи.
Наш взвод атаку за атакой отражал.
Ну а затем и сами мы пошли в атаку.
Друг сачковал и как-то в госпиталь попал.

А через месяц мы итоги подводили.
Кто отличился, тот награды получил.
Ну, мне – медаль… А другу орден вдруг вручили.
Он командира в том  бою собой прикрыл.
        
10 июня.

ТУРБАЗА «БЕНОЙ».
  
Посвящается 2 роте 506 мсп.

Турбаза «Беной», что в предгорьях Кавказа,
Турбаза «Беной» с Хулхулау рекой,
Ты «духам» была за опорную базу.
Что делать теперь нам, турбаза, с тобой?

Турбаза «Беной» - оголённые нервы.
Турбаза «Беной», а за ней Верхотой…
И рядом всё здесь, но на мины проверим, -
Мы очень хотим все вернуться домой .

Турбаза «Беной». Жили здесь пионеры.
Затем переделалось всё для семей.
Турбаза «Беной» - всюду выбиты двери…
Пустые глазницы твоих этажей.

Турбаза «Беной» - два рубля здесь платили
За баню, где пар поднимался крутой.
Турбаза «Беной». Как давно это было,
За бывшей страной, за бедой, за войной.

Турбаза «Беной», ночью «духи» стреляют,
Но кончен их бал, путь открыт к Ведено.
Осталось чуть-чуть… И ребята все знают:
Турбазе «Беной» – быть турбазой «Беной».
        
18 июня.

ЖАРКОЕ ЛЕТО 95-го.
                
Был жарким день,
Что даже тень
Нас не спасала.
Был трудный бой,
БК* с собой,
Но всё же мало. Была Чечня,
А в ней война.
Росли потери.
Мы шли вперед,
И каждый взвод
В победу верил.
Война. война, на всех одна.
К чему медали, ордена,
Ведь все они одной не стоят жизни?
Ну кто нам сможет объяснить,   
И кто нас сможет убедить,
Что наша жизнь принадлежит Отчизне?
Вперед мы шли,
Прошли Шали,
К предгорьям вышли.
И на семь бед
Один ответ
Перед Всевышним.
Но Сержень-Юрт
Был зол и крут.
Враги держались.
И замполит
Панков убит,
Но мы прорвались.

Война, война, на всех одна.
К чему медали, ордена,
Ведь все они одной не стоят жизни?
Кто семьям сможет объяснить,
И кто их сможет убедить,
Что наша жизнь принадлежит Отчизне?

Был трудным путь.
Друг, не забудь
Кавказа тропы.
Ведь глобус врет,
Чечня живет,
Ох, не в Европе!
Лишь бы не зря
Взошла заря
На синем небе.
Ох, как давно,
Ну как в кино,
Я дома не был.

Война, война на всех  одна.
И нам вручают ордена,
Где флаг с полоской белой, красной, синей.
Ну, так кому же объяснить?
Ну, так кого же убедить,
Что наша жизнь принадлежит России?
  
*БК – боекомплект.

РАЗ-ДВА.
       
Вот говорят, что жизнь прожить – не то, что поле перейти.
Я по полям ходить не собирался.
Ведь в нашем тихом городке есть много мест, куда пойти,
А кое-где и ночевать бы я остался.

Но время службы подошло. И вот мой тихий городок
За окнами вагона проплывает…
И старшина кричит: «Подъем!», и замкомвзвод толкает в бок.
А запевала песню запевает:

Раз-два! Раз-два! Удалая голова.
Раз-два! Раз-два! Одолеешь черта с два.
Раз-два! Раз-два! Побеждал врагов стократ
Раз-два! Раз-два! Русский наш солдат.

Что парню служба? Пустяки, когда война была давно.
О ней мой дед лишь только вспоминает.
Ведь через пятьдесят-то лет, пожалуй, только лишь кино
О той войне чуть-чуть напоминает.

Но от сумы и от тюрьмы и так же точно от войны,
Уж точно никогда не зарекайся.
Пишу стихи под «Града» залп и шлю приветы из Чечни,
Хоть взводный говорит: «Не отвлекайся!»
 
Раз-два! Раз-два! Не идут на ум слова.
Раз-два! Раз-два! В жизни всё не трын-трава. 
Раз-два! Раз-два! С  гор идут боевики.
Раз-два! Раз-два! Всем примкнуть штыки!

Но если я останусь жив, а я останусь, черт возьми!
То точно мудрым, как мой дед, я стану,
И говорить всем о войне, о том, что людям нужен мир,
Я никогда, друзья, не перестану.

Во имя тех, кто в землю лег, кто поле перейти не смог
В Чечне, Цхинвали или Приднестровье,
Я буду громко петь, кричать, и буду в третий тост молчать.
За жизнь и мир заплачено ведь кровью.

Раз-два! Раз-два! Думать надо ведь сперва.
Раз-два! Раз-два! Для того и голова.
Раз-два! Раз-два! Легче ведь предотвратить.
Раз-два! Раз-два! Чем остановить.
Раз-два! Раз-два! Я найду свои слова.
Раз-два! Раз-два! Всем должно хватить ума.
Раз-два! Раз-два! Чтоб войны не допустить.
Раз-два! Раз-два! Сильным надо быть,
Трезвым надо быть,
Умным надо быть
И людей любить!

БАЛЛАДА О ДРУГЕ.

Мы  дружили с тобой
С  незапамятных пор,
И за партой одной мы сидели.
И вечерней порой
Штурмовали забор,
Если знали, что вишни поспели.
Не скажу, что любовь
К нам пришла в один час,
И девчонок мы разных любили.
Но Худому я в кровь
Нас разбил за всех нас,
Когда Светку твою оскорбили.

Просто смех – этот бой.
Что случилось со мной?
Я был зол, сам не свой.
Тут навстречу Худой.
Просто драка, не бой.
Он остался живой.
Убежал он домой.
Ну, Худой – есть Худой.

К нам повестки пришли,
И армейская жизнь
Нас полгода в «учебке» крутила.
Мы в танкисты пошли.
Ну, Худой, берегись!
Всё же танк – это грозная сила.
Пока мы в сотый раз
Штурмовали бугры,
На Кавказе конфликт разгорался.
Фейерверками трасс
Бестолковой стрельбы
Первый день наш в Чечне начинался.

Просто смех – этот бой.
Сам воюешь с собой.
Не стреляй, часовой!
Охраняй наш покой.
Ведь бесцельной стрельбой
Может ранить любой.
Что же делать с тобой,
Эх, солдат молодой?!

Что танкисту война?
Пуля-дура не в счет.
Да и песня тому ведь порука.
В экипаже у нас
Свой особый учет:
Два танкиста – веселых два друга.
Грозный взяли без нас,
Поспешили чуть-чуть.
Выходить нам в предгорье досталось.
И в предутренний час
Взрыв отрезал нам путь.
Здесь засада была, оказалось.

Эта боль – этот бой.
Навсегда он со мной.
Что случилось с тобой,
Друг ты мой дорогой?
Вечный  сон – этот бой.
Я остался живой.
Я уеду домой.
Только ты не со мной.

Ты рванул рычаги,
Протаранил завал.
Я в прицеле увидел Худого,
С РПГ он стоял.
Я чуть позже нажал
На металл рычага спускового.
Что я Светке скажу,
Посмотрю как в глаза?
Ведь тебя она ждать обещала.
Я  на башне сижу,
И скупая слеза
Вслед за каплей дождя пробежала.
  
Эта боль – этот бой.
Навсегда он со мной.
Что случилось с тобой,
Друг ты мой дорогой?
Вечный сон – этот бой.
Я остался живой.
Я уеду домой.
Только ты не со мной.   

23 июня.

ЛЮБОВЬ.
   
Я на войне, и о войне пишу я песни.
Но на войне не только слёзы, смерть и кровь.
Вот почтовик повёз твоё письмо к невесте.
Мы не забыли, что жива  ещё любовь.
Она живёт в наших сердцах и наших душах,
Спасает души и подогревает кровь.
Ну что нам  холод, слякоть, сырость, снег и лужи,
Пока жива ещё, жива ещё любовь.
Прикрыто сердце фотографией любимой,
И если вдруг там заалеет моя кровь,
То значит я не смог тебя сделать счастливой.
Но остается на земле моя любовь.
Люблю детей, люблю людей, да жизнь люблю я!
И потому я на войне, где смерть и кровь.
Чечня, Будённовск… Что нас ждет ещё в июле?
Но остановит всё всесильная любовь.
Она  рождается, живёт, не умирая,
И заполняет нашу жизнь, как рану кровь.
Война закончится, мы встретимся, я знаю.
И нас,  и жизнь, и мир  спасёт любовь! Любовь!
          
23 июня.

ГОРЯЧАЯ КРОВЬ.

«Горячее солнце, горячий песок …» -
Я с детства запомнил мелодию строк.
Когда-то была эта песня хитом.
Но, как говорится, она не о том.
И новые песни поют на Руси.
О чем эти песни, хочу я спросить.
Да всё недосуг. Я в Чечне, не в раю,
Чтоб не было страшно, свою я пою.
«Горячая точка», горячий народ…
И вижу я надпись по центру ворот:
«Здесь люди живут».  Это надпись о том,
Что сдуру не надо стрелять в этот дом.
Под солнцем палящим броня горяча.
В бою торопись, да руби не с плеча.
Все делай быстрей, да спеши, не спеша,
Ещё на Земле пусть побудет душа.
Горячее сердце, горячая кровь…
И снова я  с «кровью»  рифмую «любовь».
А все потому, что люблю я людей.
Не надо лишь мерить, чья кровь горячей.

СТРАНИЦЫ. 

Страницы, страницы,
Вы прямо, как птицы …
Листаю подборку своих я стихов.

Мне снова не спится,
И вижу я лица.
Жаль только, не слышу последних их слов.

Уже мне не слышно
«Вертушек» над крышей.
Не надо просить мне побольше огня.

Веду себя тише,
Как гномик из ниши.
Никто не услышит из ниши меня.

И всё ведь без толку…
Стихи все – на полку.
Пишу их, наверное, лишь для друзей.

Как нитку с иголкой
Воткну в «треуголку»,
Повешу в кладовку до новых дождей.

Включу телевизор.
Там пел раньше Визбор,
Высоцкий нам правду хрипел и кричал.

Закончился кризис,
Есть вывод ревизий,
Что новый провизор правдивей не стал.

А песни с экрана,
Что поздно, что рано,
Всё больше бездарно поют о любви.

И слушать их странно,
Как будто нет раны,
Замешанной в русско-чеченской крови.

Нет слёз больше в горле,
И всё давно в норме.
Вернулась домой боевая братва.

А капелек крови
Не видно на форме,
Она же пятниста, как летом трава.

И истинным взором,
Как видел Невзоров,
Назад оглянувшись, что вспомнится нам?

Вдруг всё станем вздором,
Державным позором…
Но верю я в слово и верю стихам.

Нет, я не Высоцкий,
Я, попросту – тоцкий.
Полгода России в Чечне послужил.

Мой слог не геройский,
Но парень я свойский.
В стихи о войне свою душу вложил.